Ведьма в апельсинах - [19]

Кабинет папа запирал. Это была привычка, о которой знали все в семье. Поэтому дубликат ключа был, даже у некоторых слуг. Не знаю, то ли папа действительно не понимал, почему цветы, которые он никогда не поливает, не дохнут, а на полках не скапливается пыль, то ли прекрасно знал, о том, что сюда имеют доступ многие, и запирал кабинет по привычке и не держал там ничего такого, что видеть не дозволено.

Я тоже знала, как открыть дверь. Правда, никогда не пользовалась этим знанием. Просто не могла предположить, что мне может понадобиться в царстве дорогого коньяка и скучных документов.

Я заходила осторожно, с некоторым трепетом. Тут все принадлежало папе, и я чувствовала себя в этом месте не как дома. По левой стене стоял массивный камин, который топили промозглыми зимними вечерами. У нас редко шел снег, но надоедливый моросящий дождь, по мне, еще хуже. По другой стене расположились стеллажи книг, любимая папина литература, подарочные издания, сборник законов, несколько томов всевозможных кодексов — рабочая литература.

А напротив меня возле окна стоял массивный дубовый письменный стол. На нем не было идеального порядка — по широкой столешнице разбросаны документы. И первым делом я направилась именно туда.

Какие-то отчеты, письма с просьбами, непонятные акты. Я перебирала бумаги быстро и сталась класть все на место — ничего интересного. Признаться, даже не знала, чего именно искать. К книге, лежащей под кипой бумаг, я потянулась лишь потому, что она заметно выделялась на фоне всего остального. Была старой, и я ее уже видела в библиотеке.

Взяла аккуратно и тут же узнала ее — семейная реликвия. Дневник моего деда, того, кому достался дом. Что папу могло в ней заинтересовать? Я открыла наугад и заметила, что некоторые места подчеркнуты. Распахнулась книга на странице, где была заложена тонкой полоской бумаги.

«Вместе с имением я получил еще и ведьмовскую силу, — писал дед. — Не мне она, пойдет, конечно, да и не нужна она мне. Но в детях и внуках моих она найдет отражение».

Эту историю я прекрасно знала. Наша ведьмовская силы была приобретенной, как и сила половины семей нашего городка. Было время, когда магией награждали за военные заслуги. Тогда отобрать магию у рода и передать кому-то другому, было в порядке вещей. Это сейчас на защите магов законы, и силу нельзя передать кому-то, как нельзя отдать руку или ногу человека. Технически можно, а практически такого уже давно не делают.

Меня интересовало, почему этот момент папа подчеркнул. На этой странице больше ничего не было. И я листнула дальше, перейдя к следующей закладке.

«…нам нужно опасаться лишь Аскариолов. Только они или их потомки могут заявить права на собственную магию, но жив остался только Анреус, и он сбежал. Вряд ли его дети будут знать о том, что где-то здесь хранится их сила».

В дневнике больше ничего не было. Я положила его, и присев в кресло, задумалась. Это очевидные вещи. Их никогда не скрывали ни от меня, ни от кого бы то ни было. С чего сейчас секреты и тайны? Если даже допустить, что кто-то покусился на нашу силу, то причем тут я? Почему защитить пытаются меня? Ни разу в разговоре не заходила речь о маме.

Понимая, что вряд ли папа ограничился только этой информацией, я начала методично обыскивать стол и наткнулась на недавно распечатанное письмо из исследовательского университета Книстона.

«Ваш вопрос чрезвычайно интересен, но мало изучен, — прочитала я. — Теоретически, потомок бывшего владельца силы может претендовать на нее, но нужно соблюсти несколько условий. Одно из важнейших — место силы, вернуть силу можно только там, где она была отнята».

Это понятно. Дом.

«Второе условие, чем старше носитель силы, тем сложнее на него воздействовать. Идеальный хранитель силы, из которого можно ее выкачать и вернуть бывшему владельцу, юная девушка или юноша. И никогда отец семейства.

Ну и третья важная часть: необходимо заполучить артефакт, которым ранее был совершен ритуал. Если вы уверены, что артефакт находится в сохранности в вашем доме, тогда переживать не о чем. Просто усильте охрану».

Это письмо много поясняло, например то, почему отец сосредоточен на мне. Но не объясняло, почему сейчас. А про артефакт я даже не слышала и не знала, что он существует в природе.

Короче, визит в кабинет отца только сильнее меня запутал. Я вернула все на место и выскользнула в коридор, где нос к носу столкнулась с Натаниэлем, который смотрел на меня на редкость укоризненно.

— Ну что? — спросила я вызывающе, в основном, потому что вспомнила, как он целуется, и от одного этого воспоминания колени подогнулись.

— Ты совсем не можешь сидеть на месте, Ирма? — поинтересовался он, с некой непонятной мне претензией. Точнее, претензия была мне понятна, не понятно почему он считает, будто в праве ее высказывать.

— Ты мне не рассказал. Папа молчит. Пришлось самой искать ответы.

— И как успехи? — спросил он, опершись о стену и перегородив мне путь.

— Так… — признала я. — Кто-то пытается вернуть силу? Ту, которая была дарована моей семье?

— Пойдем, поговорим, — кивнул мужчина после долгого раздумья. Видимо, понял, что я все равно не отстану, и если не расскажет он, докопаюсь до истины сама. Не факт, что такой вариант лучше.