Ведьма - [4]

ОЧЕРК ВТОРОЙ

ГОСПОЖА АКСЕЛЕРАЦИЯ, КТО ВЫ!

Осмысливая исторические процессы второй половины XX века, нетрудно подметить, что в капиталистическом мире существенно смягчилось противоречие между трудом и капиталом, когда-то определявшее там всю картину социально-экономической жизни и, соответственно, ослабла классовая борьба, особенно в политическом ее выражении. А центр социальных противоречий, волнений и конфликтов переместился в молодежную среду. Молодежные, в частности студенческие, волнения, протесты, забастовки и даже вооруженные восстания стали настолько характерной приметой нашего времени, что вряд ли есть смысл как-то подтверждать это обстоятельство и приводить примеры.

Молодежные акценты буквально всех и всяких социальных конфликтов, обозначившиеся во второй половине нашего века по всем регионам мирового сообщества, позволяют сделать естественный вывод, что наибольшие изменения под влиянием НТР претерпела именно молодежная среда. Поэтому можно говорить о том, что формально вычлененный, но так доныне и не натурализованный человеческий фактор сидит своими корнями в среде подростков и юношества обоего пола, еще не определивших окончательно своего места в жизни. Присмотримся с этой позиции к событиям и некоторым явлениям, происходившим в молодежной среде по ходу НТР.

В первую очередь внимание привлекает, конечно же, такое явление, как сексуальная революция. Кстати говоря, появляющиеся время от времени в печати успокоительные заверения о том, что сексуальная революция исчерпала себя, и что как сугубо временное явление она начинает естественно угасать,ровно ни на чем не основаны. Напротив, ее масштабы и глубина растут. Но растут они медленнее, чем в 50-60-х годах, ибо сексуализация человеческого общества в развитых странах близка к насыщению - дальше ехать, так сказать, уже некуда. А сами люди, особенно те, которые выступают с успокоительными заверениями, привыкли к когда-то шокировавшим их явлениям и, что называется, вошли во вкус.

Своими корнями сексуальная революция, несомненно, уходит в молодежную среду. Развивалась она вопреки воле старшего поколения, преодолевая его поначалу энергичное, но постепенно слабеющее сопротивление. Это естественно, ибо молодежь постепенно взрослела, утверждая как норму новые взгляды на вопросы пола, на взаимоотношения мужчины и женщины, на любовь, брак и семью. Сексуальная революция, как и тормозящий экономическое развитие человеческий фактор, нуждается в выявлении своей внутренней природы. Сексуальной революции не было ни в XIX, ни в первой половине XX века, хотя именно тогда некоторые признаки ее уже обозначились. И вдруг во второй половине XX века она вспыхнула с неодолимой силой, вульгаризировав любовь до уровня бездуховного полового партнерства! Должна же быть у этой хорошо выраженной активизации и вульгаризации молодежных половых отношений некая движущая причина собственного, человеческого происхождения. Нельзя же, право, относиться к сексуальной революции, как к землетрясению или радуге на небесах!

Напрашивается вывод, что и стихийное торможение производства, формально локализованное экономистами под наименованием человеческого фактора, и сексуальная революция, развернувшаяся перед нашими очами во всей своей сомнительной красе, имеют одну и ту же внутреннюю природу с корнями в молодежной социальной нише - в среде подростков и юношества. В этом плане внимание привлекает любопытный биосоциальный процесс, который вместе с НТР и сексуальной революцией обозначился на рубеже 40-50-х годов, но был замечен лишь после того, как набрал силу и начал, что называется, резать глаз,акселерация. Термин акселерация образован от латинского слова acceleratio, что значит - ускорение. Явление акселерации состояло в том, что у значительной части подростков обоего пола резко ускорялось возрастное развитие: половое, физическое и психосоциальное. В результате акселерированные девушки к 14-15, а то и раньше, а акселерированные юноши к 15-17 годам превращались в рослых молодых людей, обладающих повышенной половой активностью, агрессивным поведением и стремлением к раннему самоутверждению на основе противопоставления себя лично и всей молодежи традиционному взрослому обществу.

Явление акселерации вызвало умеренный научный и общественный интерес с налетом сенсационности, который западная пресса склонна придавать всем необычным явлениям - от неопознанных летающих объектов и космических полетов до ограблений банков и браков кинозвезд. Интерес к акселерации был именно умеренный. Скажем, статья Алана Матисона Тьюринга "Может ли машина мыслить?", опубликованная в те же годы, наделала гораздо больше научного и газетно-журнального шума. Крупные волны, поднятые вокруг этой статьи в виде обсуждений возможностей компьютерной техники и кибернетики в целом, ходили в обществе добрый десяток лет. Интерес к акселерации на этом бурном фоне напоминал собою легкую, самоуспокаивающую зыбь. Если в оценке явления акселерации порою и звучали нотки тревоги, то это была легкая тревога, полная к тому же сомнений по поводу того - стоит ли тревожиться? Дело в том, что акселерация вместе со спровоцированной ею сексуальной революцией на удивление удачно вписалась в капиталистический образ жизни, в особенности, - в американский его вариант. Капитал - основной заказчик серьезных научных исследований, пренебрег интересом к акселерации, потому и западная социология не удостоила это необычное явление серьезным вниманием. Отметив, что это явление существует, она, по существу, закрыла эту проблему как предмет обстоятельного теоретического анализа. Наши же общественные науки не обратили на акселерацию сколько-нибудь серьезного внимания потому, что оно не значилось в анналах классического марксизма, а стало быть, не представляло конъюнктурного интереса.