Ведьма Пачкуля, или Магия вредных привычек - [17]

— Минуточку внимания! Прослушайте важное сообщение! Мы с Чепухиндой тут посовещались и пришли к выводу, что наши слеты проходят слишком скучно. Поэтому я предложила…

— Нет, это я предложила! — встряла Чепухинда и топнула ногой. — Я! Я!

— Ну хорошо, хорошо. Значит, так: Чепухинда украла у меня идею и предложила следующее: мы все запишем свои предложения на бумажках и сложим их в мою шляпу. А потом зачитаем и выберем лучшее.

— Какие еще предложения? — раздались со всех сторон недоуменные возгласы.

— Любые. Все, что, по вашему мнению, будет забавным и интересным.

— Придумала! Придумала! — заверещала Туту. — Давайте все повиснем на дереве головой вниз и притворимся летучими мышами! А если это будет орешник — то орехами! А если елка — шишками!

— Спасибо, Туту, вот так и запиши. У всех остальных есть ровно пять минут! Приступайте!

Ведьмы засуетились. Через некоторое время они разбились на кучки, каждая со своим помощником. Периодически то с одной стороны, то с другой доносились недовольные возгласы: «Хорош подсматривать!», «А Макабра списывает!», «У меня карандаш сломался!» и, наконец, «Как пишется „шишка“?».

Пять минут спустя Пачкуля объявила, что время истекло.

— А теперь подпишите свои бумажки и встаньте в очередь. Да не толкайтесь вы. Сдавайте работы.

Столпившись в беспорядочную кучу, ведьмы кое-как побросали свои сложенные бумажки в перевернутую шляпу. Затем они расселись вокруг и выжидающе уставились на Пачкулю.

— Итак, сейчас Хьюго будет вынимать записки по одной и передавать мне. Я буду зачитывать их вслух, а вы можете аплодировать, если вам что-то понравится. Хьюго, будь добр, передай мне первую записку.

Хьюго нырнул в шляпу и вытянул оттуда бумажку. Пачкуля развернула ее и тут же нахмурилась.

— Она же пустая. Кто сдал пустую записку?

— Я, — призналась Тетеря, зевая.

— Но мы же договаривались, что каждый предложит свою идею! А ты ничего не предложила!

— Именно это я и предложила: ни-че-го. Лично мне нравится ничего не делать, — объяснила Тетеря и немедленно отправилась спать.

— Хм. Не очень-то впечатляет, — заключила Пачкуля. — Есть желающие похлопать?

Желающих не нашлось, и Пачкуля перешла к чтению следующей записки.

— Это от Макабры-Кадабры. Она предлагает распевать шотландские гимны или бороться друг с дружкой в грязи.

— Нда-с. У меня ср-р-разу две гениальных мысли, — проскрипела Макабра-Кадабра, и Хаггис нежно лизнул ее в щеку.

— Но мы не знаем никаких шотландских гимнов. И кто захочет драться в грязи?

— Я захочу!

— Но ты не сможешь драться там сама с собой. Кто же тогда победит? Грязь? Предлагаю голосовать. Кто за то, чтобы петь шотландские гимны и бороться в грязи с Макаброй-Кадаброй?

Никто не откликнулся, и Пачкуля продолжила зачитывать записки.

— «Пусть каждая принесет с собой воздушный шарик и хлопнет его». Это от близняшек.

Бугага и Гагабу радостно закудахтали.

— В общем-то, неплохо, — задумчиво произнесла Пачкуля. — Воздушные шарики такие праздничные…

— Ни в коем случае! Никаких шариков! Мою бабку из-за них полярный медведь сожрал! — раздался вопль Чепухинды.

— Кошмар! Как же это случилось? — участливо поинтересовалась Пачкуля.

— Она летела над Северным полюсом на воздушном шаре, который сама же наколдовала, и случайно проткнула его волшебной палочкой. Громыхнуло тогда будь здоров, даже здесь слыхать было. А может, это не бабка была, а прабабка? Да, точно, моя прабабка! А может, и не моя вовсе… Эй, Проныра, передай-ка мне еще бутерброд! Кстати, о чем мы тут говорили?

— Неважно, — отрезала Пачкуля. — Шарики отпадают. Давай дальше, Хьюго!

— Чур, дальше мою, — заявила Чепухинда, внезапно вспомнив, что происходит.

— Соблюдайте очередь…

— Так, я не поняла, кто здесь главный? Сказала мою — значит, мою!

Вздохнув, Пачкуля дала приказ Хьюго, и тот, порывшись в шляпе, извлек на свет записку Чепухинды.

— «Отпраздновать день рождения Чепухинды», — прочла Пачкуля и закатила глаза.

— Почему бы нет, — просияла Чепухинда.

— Потому что он у вас только через два месяца, сто раз же говорили!

Чепухинда насупилась, а Пачкуля принялась зачитывать оставшиеся записки.

В следующей предлагалось «устроить благотворительную распродажу». Это была идея Вертихвостки. Никто понятия не имел, что значит благотворительная распродажа, и Вертихвостка объяснила, что это когда каждый приносит что-нибудь ненужное и покупает что-нибудь ненужное — к примеру, всякую рухлядь, тряпье, старые башмаки, домашние пирожки или пазлы с недостающими кусочками. Крысоловка заметила, что как-то глупо приносить что-нибудь ненужное и тут же его у себя покупать, но Вертихвостка сказала, что смысл затеи в том, чтобы покупать старье не у себя, а друг у дружки.

Узнав об этом, ведьмы переполошились и наперебой заверещали, что даже под страхом смертной казни не согласятся напялить на себя Пачкулины замызганные кофточки или Мымрины дырявые башмаки, не говоря уж о том, чтобы отведать замешенное на цементе желе по рецепту Туту, один кусочек которого мог отправить на тот свет кого угодно. Тогда это была бы уже не благо, а вредотворительная распродажа. И так далее и тому подобное.

Таким образом, идея с распродажей отпала сама собой, и Пачкуля перешла к следующей записке. Она была от Крысоловки, которая предложила организовать в лесу скаутский отряд ведьм, но ее тут же осмеяли за непозволительную благопристойность намерений.