Ведьма Пачкуля и месть гоблинов - [3]
— Так ли, так ли! Ты самая модная ведьма шабаша. Поэтому я хочу, чтобы ТЫ была судьей на маскараде. Ну пожалуйста, скажи, что подвезешь меня. Умоляю.
— Ну-у-у-у…
— Не соглашайся, — предупредил Дадли. — Ау, она же тебя селедкой назвала! Не вздумай.
— Заткни пасть, Дадли, — сказала Пачкуля. — Когда ведьмы разговаривают, коты должны помалкивать. Что ты решила, Шельма?
Но Шельма не успела ей ответить, потому что в эту секунду с жутким грохотом распахнулась дверь.
Глава вторая
Искривление черенка
— Гром и молния, — воскликнула Шельма. — Проходной двор какой-то!
— Ага, явилась, значит! — рявкнула Пачкуля. — Я тебя обыскалась, дурында ты этакая. Ты что это вламываешься без стука? Плохая метла! Выйди и зайди как положено!
Метла сиротливо съежилась.
— Что это с ней? — спросила Шельма, с любопытством тыкая в метлу длинным костлявым пальцем. — Почему она не слушается? Метлам положено слушаться.
— Откуда я знаю? Обычно она так себя не ведет. Метла, стой прямо, не сутулься и делай, что велено, а не то получишь топора.
С глухим ударом метла рухнула на пол.
— Она в обмороке, — сообщила Шельма. И потыкала метлу ногой. — Наверное, топора испугалась.
— Чудно́, — сказала Пачкуля, смачивая метлу теплой болотной водой. — У нее, вообще, нормально с чувством юмора.
Метла чихнула, залопотала что-то и попыталась подняться.
— Вставай давай. Щас как хрястну тебя! — припугнула Пачкуля. Это, конечно, было зря, потому что метла снова отключилась.
— Ах ты ж жабьи бородавки! Опять вырубилась. И что с ней такое? Вот досада, что она сказать не может.
(С метлами дело обстоит следующим образом: они понимают ведьминский язык, но не говорят на нем. Потому что они говорят только на древесном языке. Древесный — это такой специальный язык, на котором метлы ведут занудные древесные беседы о своих проблемах: как, мол, трудно найти себе удобный уголок и как неприятно летать против северного ветра. Для ведьм и для нас с вами их разговоры — сплошной шур-шур-шур.)
— Вероятно, просто легкое искривление черенка, — сказала Шельма. Она немного задирала нос. У нее самой метла была классом повыше и никогда не доставляла хлопот. — Может, спросишь у нее? Попробуй языковое заклинание. Мы его в школе проходили. Как там? «Фимби-мумбари — метла, заговори». Что-то вроде того.
— Нетушки, — сказала Пачкуля. — Один раз уже попробовала, из любопытства. Как вспомню, так вздрогну. Послушай моего совета: никогда не пытайся говорить на древесном. Во рту куча щепок и этот гадкий привкус опилок. Кроме того, заклинание жутко долго действует. И распространяется оно не только на метлы. Ты начинаешь понимать все деревянное. Кому охота неделями слушать, о чем трепятся унылые старые двери в сарае, и пыльные половицы, и нудные древние деревья? Я чуть не померла от скуки, скажу тебе. С гоблином в лифте застрять — и то приятней.
При слове «гоблин» метла судорожно дернулась и подскочила. Затем снова начала валиться на пол. Пачкуля выставила руку и крепко схватила ее за черенок.
— Опаньки, — сказала она. — Похоже, я опять сболтнула лишнего.
— Что? Про гоблина?
— Ага. Хорош, метелка! Стой прямо!
— Гоблин, — повторила Шельма. Ее забавляло, какой эффект это производило на метлу. — Ты сказала «гоблин»? Ей не нравится слово «гоблин»? Интересно. «Гоблин», значит?
— Слушай, может, хватит уже повторять? — попросила Пачкуля, пытаясь совладать с отчаянно вырывавшейся метлой.
— Что повторять? — невинным тоном осведомилась Шельма.
— «Гоблин». Вот черт! Из-за тебя я сама это сказала. А ну перестань, я начинаю терять терпение!
Это относилось к метле. Та, ударившись в истерику, извивалась и выдиралась что есть мочи.
— Интересно. Здесь есть логика, — сказала Шельма. — Смотри, ей не нравятся слова «топор», «хрястнуть» и «гоблин». Из чего я делаю вывод, что она боится, что придут гоблины и порубят ее топором! Кстати, почему бы и нет? Ты взгляни на нее. Она же никуда не годится. Эй, метла! Сзади гоблин! Ха-ха-ха!
— Тихо! — взвизгнула Пачкуля. — Она шутит, шутит она!
Но было слишком поздно. Метла взбесилась. Она высвободилась из хозяйкиной хватки, пронеслась по комнате и налетела на Шельмин туалетный столик. Драгоценная коллекция, которую Шельма собирала всю жизнь, разлетелась в стороны — пудра гадостных оттенков, жирные помады и пузырьки с отвратительного вида содержимым.
— Не-е-е-ет! — взвыла Шельма. — Моя косметика! Только не это!
— А ну вернись, паршивка! — гаркнула Пачкуля, притопнув ногой. — Она удирает! Держи ее! Она меня не слушается!
Метла и в самом деле разбушевалась. Не удовлетворившись истреблением Шельминой косметики, она опрокинула вешалку для шляп, котел и три стула и, прокатившись в миске с «Акульим рагу», шлепнулась Дадли на хвост. Дадли чертыхнулся и укусил ее за черенок. Шельма подняла глаза от разноцветных луж под ногами, заверещала и попыталась сделать то же самое. Метла вильнула в сторону, а затем ринулась к окну, намереваясь сбежать.
