Ведьма - [12]
Вся шайка от капеллана и дворецкого до последнего слуги считала для нее честью, если оскорбляла ее. Последний паж воображал себя гранд-сеньором, приправляя любовь побоями и нахальством.
Однажды, когда в отсутствие мужа бедную женщину истязали, она, приводя в порядок свои длинные волосы, плакала и говорила вслух: «Несчастные деревянные святые, какая польза молиться вам! Вы глухи! Вы состарились! О, если бы я имела духа — покровителя, сильного, могущественного (пусть даже злого). На церковной паперти стоят каменные изваяния. Что они там делают? Почему не идут они во дворец схватить, изжарить этих грешников? О! Сила и могущество! Кто дал бы мне вас! Я охотно отдала бы в обмен себя. Но, увы! Что у меня есть? Ничего. Жалкое тело! Жалкая душа! О, если бы вместо домового, совершенно бесполезного, у меня был дух великий, сильный и могущественный».
«Дорогая хозяюшка! Я мал по твоей вине и не могу вырасти. Впрочем, если бы я был больше ростом, ни ты, ни муж твой не потерпели бы меня. Вы прогнали бы меня устами ваших священников и силою святой воды. Я буду сильным, если ты захочешь. Духи, хозяюшка, ни велики, ни малы, ни слабы, ни сильны. При желании и самого маленького можно сделать великаном». «Каким образом?»
«Ничего нет проще. Надо дать ему подарок». «Какой?»
«Прекрасную женскую душу».
«Ах ты, негодный! Так вот чего ты требуешь».
Я требую того, что каждый день отдается. Разве ты лучше дамы из замка. Она отдала душу мужу, любовнику, что нисколько не мешает ей отдать ее еще и пажу — ребенку, маленькому дурачку. А я больше, чем твой паж, и больше, чем слуга. Разве не часто я бывал и твоей служанкой. Не красней, не сердись! Позволь мне только напомнить тебе, что я постоянно около тебя, быть может, даже и в тебе. Иначе как бы мог я знать твои мысли, даже те которые ты скрываешь от себя. Кто я? Я твоя маленькая душа, попросту разговаривающая с твоей большой душой. Мы не разъединимы! Знаешь ли ты, сколько времени я уже с тобой. Тысячу лет! Ибо я был уже с твоей матерью, с ее матерью, с твоими прабабками. Я — дух домашнего очага».
«Искуситель! А что ты сделал для нас?»
«Твой муж разбогатеет, а ты будешь могущественна, и тебя будут бояться».
«Что со мной? Ты — демон зарытых кладов»?
«Зачем ты называешь меня демоном, я делаю дело правое и доброе. Бог не может быть везде. Он не может работать всегда. Иногда он любит отдыхать, и тогда он предоставляет нам, духам, вести здесь, на земле, хозяйство, исправлять изъяны Провидения, недочеты справедливости. Твой муж — наглядный пример. Бедный почтенный труженик убивается за работой — и все без толку. Бог еще не имел времени подумать об этом. Хотя я и ревную тебя немного к нему, все же я люблю его, моего доброго гостеприимного хозяина. Мне жаль его. Он выбился из сил, он падает от изнеможения, он умрет, как умерли ваши дети, погибнет от нищеты. Зимой он был болен. Что будет с вами следующей зимой?»
И женщина прячет лицо в руках и плачет. И выплакав все свои слезы (грудь ее все еще взволнованно подымалась), она говорит: «Я ничего не требую… Только умоляю, спаси мужа».
Хотя она и ничего еще не обещала, с этого дня она принадлежит — ему.
V. Одержимость
Наступил золотой век — страшный век. Так называю я жестокий век воцарения золота. Мы находимся в 1300 г. Царствует король-красавец, точно вылитый из золота или из железа, который вечно молчит. Имел он, казалось, помощником немого духа, но достаточно сильного, чтобы разгромить храмовников, с рукою достаточно длинной, чтобы коснуться Рима и железной перчаткой нанести первую пощечину папе.
Золото стало великим папою, великим божеством. И не без основания. Началось это во всей Европе вместе с крестовыми походами. Теперь ценится только такое богатство, которое имеет крылья, которое приспособляется к движению, богатство быстрого обмена. Чтобы на расстоянии нанести свои удары, король нуждается в золоте. Армия золота, армия фиска растекается по всей стране. Вернувшийся с востока феодал мечтает о его чудесах, хочет иметь выложенное золотом оружие, ковры, пряности и великолепных коней. На все это нужны деньги. Когда крепостной приносит ему хлеб, феодал отталкивает его ногой:
«Этого недостаточно. Мне нужно золото».
Мир стал другим.
До этой эпохи в годины невзгоды всегда к услугам крестьянина была надежная ссылка, как только речь заходила о подати. Повинность оценивалась в зависимости от состояния природы, от жатвы. Феодал заявлял:
Мало!» Крестьянин отвечал: «Бог не дал больше, господин!
Золото — увы! — где его достать? У нас нет войска взять его в городах Фландрии. Где раскопать землю, чтобы похитить у нее ее сокровища? О, если бы нас вел дух зарытых кладов!
Между тем как вся деревня в отчаянии, женщина, та, у которой дух — домовой, уже сидит в соседнем маленьком городке на своих мешках с хлебом. Она одна. Остальные деревенские еще совещаются и обдумывают.
Она продает по цене, по какой сама захочет. Но даже когда на рынке появляются другие, все идут к ней. Бог знает, что за магическая власть тянет людей именно к ней. Никто не торгуется с ней. Еще до срока муж приносит под феодальный вяз свои повинности в виде звонкой монеты…
