Ведьма и инквизитор - [121]

И все-таки ей так и не удалось выяснить, что побудило их следить за Саласаром и его помощниками, а тем более причинять неприятности ее золотоволосому возлюбленному.

Май так увлеклась своей слежкой, что не заметила, как Саласар уехал из Сан-Себастьяна. Она догадалась об этом, увидев, как члены миссии грузят вещи на повозки перед тем, как отправиться в Толосу, и не обнаружила инквизитора среди отъезжавших. Май восприняла это как знак судьбы и намек на то, что пора бы уже перестать следовать за ними по пятам. В конце концов, ей уже известно, где искать Эдерру. Все указывает на то, что ее няня находится в Витории с Грасией де Итурральде. Ей больше не нужны невольные помощники вроде Саласара и его людей. Но она тут же выкинула эту мысль из головы. Придется остаться с ними еще на какое-то время, потому что желание побыть рядом с Иньиго было сильнее ее.

Поскольку влюбленность застигла Май врасплох и была новым чувством, она и не подозревала, что является неисправимым романтиком. Пришла пора многому научиться. Например, не слушать собственных упреков в неспособности уйти от Иньиго. С ангельским смирением нести в сердце тоску по возлюбленному. Смириться с мыслью о том, что любовный отворот не подействовал. В глубине души это ее даже не волновало. Все страдания перевешивала уверенность в том, что эта любовь подняла ее над повседневностью, превратив в настоящего человека. Теперь она ценила жизнь другого человека больше своей собственной. И ее любимому снова угрожала опасность!

Май поняла это, увидев, что четверка колдунов начала готовиться к отъезду. Она знала, что отнюдь не из благих побуждений они собираются следовать за Саласаром и его людьми. В такой момент было бы предательством покинуть Иньиго. Эта семейка вполне могла использовать яд, порчу, сглаз, любые средства вплоть до смертельных. Нужно предупредить послушника об опасности, прежде чем она пойдет своим путем. Путем, который разлучит их навсегда. В глубине души она считала это своим долгом, раз уж они с ним столько времени шли одной дорогой судьбы. Это будет ее прощальным подарком. Потом она отправится в сторону Витории и там снова встретится с Эдеррой. В Витории она начнет новую жизнь.

Когда они с Бельтраном добрались до Толосы, у Май появился план. Потребовалась пара дней, чтобы все приготовить. Она раздобыла фосфора — достаточно, чтобы изготовить несколько петард и несколько бенгальских огней. Все эти годы, пока они путешествовали по деревням, предлагая свои услуги то на одной, то на другой ярмарке, она не раз сталкивалась с пиротехниками и кое-что узнала относительно трюков, которые они использовали. Затем изменила свою внешность до неузнаваемости: ей нужно было стать не той замухрышкой, какой она была до сих пор, а бросающейся в глаза, необычной, привлекательной женщиной. Она вымылась с головы до ног, затем потерла локти и колени лимоном, пока кожа не стала мягкой и белой, как у младенца. Долго и тщательно расчесывала волосы, пока те не высохли и не стали мягкими, гладкими и блестящими. Она не стала их укладывать или собирать в хвост, а просто откинула назад, так, что они достали ей ниже талии. Нарумянила щеки, наложила угольком тени на веках, а потом поискала красивое платье среди вещей Эдерры. Выбрала льняную тунику небесного цвета, свободную, воздушную, почти без швов, и сплела венок из цветов, который надела на голову. Поглядела на свое отражение в реке, и то, что она увидела, ей понравилось. Она походила на ангела, как и говорил послушник. При воспоминании о нем у Май возник спазм желудка, но она сделала усилие, чтобы выкинуть его из головы.

Она решила использовать цинковую обманку.[22]

Эдерра говорила, что этот минерал — настоящее чудо, не то что некоторые христианские реликвии, которым ошибочно приписывается способность чудотворения, тогда как в большинстве случаев они представляют собой всего-навсего отполированные куриные кости или даже лоскуты использованной церковниками старой скатерти. Сила воздействия этих реликвий зависит от веры и самовнушения. Цинковая обманка, наоборот, облегчает передвижение по воде, если моряки берут ее с собой, отводит молнии, если держать ее в кулаке во время грозы, помогает избежать запоров, проблем с почками и даже исцеляет от страхов и безумия. Однако ни одно из этих свойств в данный момент Май не интересовало.

До того как стемнело, Май потихоньку привязала к веревке с ракушками, которой колдуны огораживали лагерь, сотни камней цинковой обманки, поскольку знала, что если в темноте на этот минерал падает свет, он вспыхивает, словно звезда. Незаметно для колдунов она подложила в оба кострища, на которых по вечерам разводился огонь, петарды и бенгальские огни, соединив их в цепочку, поднимавшуюся и опускавшуюся по ветвям деревьев и в результате опоясавшую лагерь. После этого закрепила конец ленты петард на воткнутой в землю ветке размером с человека, которую обсыпала небольшим количеством пороха. И стала спокойно дожидаться наступления ночи.

Когда обе женщины начали накладывать дрова в огороженные камнями кострища, Май перекрестилась. Наверняка Эдерре это показалось бы глупостью, но Май подумала, что в подобной ситуации не помешает заручиться поддержкой христианского Бога. В конце концов, чем больше могущественных существ окажется на ее стороне, тем лучше. Женщины поднесли факелы к дровам, которые мгновенно вспыхнули; через пару минут жар огня добрался до петард и бенгальских огней. Неожиданная россыпь фейерверков, искр, огней и взрывов всполошила колдунов, которые в страхе ринулись кто куда, ища спасения в бегстве. Со всех сторон что-то гремело, взрывалось, искрилось, не давая им передышки, и они вертелись как заведенные, вскрикивая при каждом хлопке. Бросятся в одну сторону, а там вдруг вспышка и гром, кинутся обратно — здесь то же самое. В конце концов они сели на корточки посреди лагеря, оглушенные, ослепленные, испуганные, прикрыв головы руками.