Ведьма - [13]

— Лучше убейте меня…

Марию вернули домой, матери перед этим немного стерли память, поэтому она не помнила почти ничего. Жизнь текла обыденно, мать теперь не трогала Мари, но постоянно упрекала. Единственным утешением Мари была ее подруга ангелок Элен, она иногда к ней приходила посидеть, поговорить. Элен было около двадцати одного года, темные глазки, волосы каштанового оттенка и белоснежные крылышки. Они говорили иногда ночь на пролет, утешали друг друга, рассказывали все свои чувства и эмоции, сны, а она выслушивала, утешала. Но иногда даже она не могла нарушить ее тоску.

По возвращению домой, Мари немного держалась, но мысли о любимом не давали ей покоя.

— Почему ты такая грустная? — спросила Элен, сидя на окне.

— Я все думаю о нем, как он там? Все ли хорошо? Все ли с ним в порядке? — посмотрела девушка на нее.

— Все будет хорошо, хочешь я спою солнце? — улыбнулась Элен.

— Солнце…солнце боооже, Господии, за что? — девушка в-первые за все время заплакала, горькие слезы потекли по ее щекам. Ее буквально прорвало и остановить этот поток рыданий никак нельзя было. Элен сидела рядом, она не утешала, не успокаивала. Она знала, что так надо. После того, как проплакалась, Элен шепнула ей:

— Успокоилась? Давай расскажу что-нибудь?

— Да, — отрывая лицо от подушки, — как ты стала ангелом?

— Ой, гиблое дело, — обнимая ее, сказала Эл, — была значит я человеком, влюбилась значит я, ждала ребенка, родила я значит, и что ты думаешь? Ребенок и я умерли, а тот даже не плакал, ну и стала я ангелом, думала что отомстить смогу.

— Отомстила? — внимательно посмотрела на нее.

— Какой там! Жалко стало, да и нельзя ангелам, дура я, знала бы, пошла б в ад, — рассмеялась.

— Ты что? Нельзя, не пущу! — обняла ее.

— Тих ты, куда я тебя теперь оставлю? Давай спи, а я пойду, мне еще сгонять надо по делам нашим светлым…

Прошло около месяца с тех пор, как Искандер бросил Мари, девушка заметно осунулась, радость из ее жизни ушла окончательно. Ей не хотелось не есть, не пить, не спать, не хотелось жить. Каждый день, просыпалась в слезах и с одним именем на устах. Каждый день думала о нем, душа ее металась, хотя внешне была спокойна, слишком спокойна. Элен, умчалась по своим делам, и Мари осталась одна. Все бы ничего, но и так намученную душу мучила ее мать, криками. Не выдержав очередного ее высказывания, Мари ночью собралась и пошла на железнодорожную станцию. Была ночь, и Мари дала волю всем своим эмоциям, она шла и плакала. Так она прошла пол пути, пока в ее глаза не засветил яркий свет прожекторов, Мария не обратила в начале на это внимания, и пошла в перед приближаясь к ним ближе. На встречу ей шел парень в джинсах и кожаной куртке, в руках он вез мотоцикл, увидев, что лицо Марии в слезах, он спросил:

— Девушка, с вами все в порядке? Может вам помочь?

— Чем можно помочь разбитому сердцу? — откликнулась она.

— Вот как? А кто вам его разбил? — остановился он около нее.

— Тот, кого я люблю больше жизни, что с мотоциклом у вас? — спросила Мари.

— Тут такое дело, — почесал затылок, — мне тоже разбили сердце, и я решил поиграть со смертью. В итоге он не заводится, а ты куда в такую темень идешь? Ничего, если я на ты?

— Ничего, что на ты, я иду на свидание со смертью, уж очень мне неохота жить, — горько усмехнулась.

— Как тебя зовут? — осматривая ее, спросил он.

— Мария, а тебя? — спросила она.

— Ачи, будем знакомы, знаешь, что я тебе скажу? Рано тебе еще туда, рано и все. Молодая еще, даже мне еще рано, вот не берет она меня, слушай, я до дома тебя провожу, а завтра увидимся, пообщаемся, а то сегодня поздно уже…

— Может ты расскажешь что-нибудь о себе? — спросила Мари, смотря на Ачи.

— А что рассказывать? — пожал плечами парень, — ты спроси, а скажу.

— Ну, как звали твою девушку, почему она ушла? — пожала она плечами.

— Звали? Ее и сейчас зовут, Анжели, она другого нашла, не знаю, наверно просто дурак, не ценил ее, а твой почему ушел? — спросил он, переводя на нее взгляд.

— Не знаю, точнее не важно, не важно, мне умереть охота, не хочу я здесь жить, не хочу, — заплакала она.

— Машик, прекрати, не заставляй меня сердится..

— Машик? — переспросила она.

— Ну да, скажи, тебя так оригинально называли? — улыбнулся он.

— Н-нет, Машиком нет, а ты будешь тучка! — рассмеялась она.

— Тучка? Ладно, тучка, так тучка, кстати когда мне грустно всегда идет дождь, куда ты смотришь? — нахмурившись, проследил за ней. Девушка поднялась и взяв в руки какую-то картинку, стала увлеченно ее рассматривать. На ней был изображен чернокрылый ангел, черные как смоль волосы развевал ветер, они доходили ему до плеч, серьезный вид лица, он смотрел на нее горделиво и в тоже время со справедливостью, он протягивал руки для объятий, что-то в нем ей показалось знакомым. Посмотрев на парня, она хотела было задать вопрос кто это, но обомлела, это был он:

— Это ты? Ты на картине? Да? Ты?

— Нет, — отвернулся тот, — тебе показалось.

— Мне не показалось, — упрямо затвердила Маша, — Не смей говорить, что мне показалось, когда мне не показалось! Это ты! — рассерженно крикнула.

— Нет! И забудь об этом! — выхватывая картинку из ее рук, крикнул он.