Ведьма - [31]

— Смотри, вон та пластина сверху, — указала Саша. — Прямо за ней на стене меньше пыли. И прямо на ней есть чистый кусочек… — Саша осторожно поднесла ладонь ближе к той самой пластине. — И она тёплая! Ну, остывает уже, но была тёплой.

— Думаешь, там что-то стояло? Что-то горячее? И куда же делось?

Саша покачала головой.

— Даже не знаю. Но там, где ты уронил фотоаппарат, всё чисто. Возвращаемся? Леонид должен позвонить через час с хвостиком. Как раз успеем пообедать.

— Сюда нужно вернуться, — предложил Николай. — Как только будет возможность. Не нравится мне гроза на чердаке.

* * *

— Ты не растерялась, когда увидела эту живую тень, — заметил Николай. Они пообедали — Николай вновь предложил помочь с приготовлением; на этот раз ему не отказали и выдали фронт работ. И теперь оба просто сидели, допивая чай, а довольная Роза вновь переходила с колен на колени. — Сразу поверила, когда я рассказал, что провалился в зеркало. Знала что-то и про ту жуткую пакость, на снимке. У тебя под рукой и солнечная лампа, и живая вода, уж не знаю что это такое. Тебя обучали всему этому, это понятно. Можно спросить, кто?

— Родители, — отозвалась Саша. — Мама — всему, что касается здоровья и… — она явно подбирала нужное слово, — всей женской специфики. Отец и брат — всей этой технике, математике. Они же, папа и Олег, рассказали о зеркалах и том, что живёт там, — махнула рукой Саша, — по ту сторону. Научили, что делать, как себя вести там. Я там не была никогда. Говорят, это очень опасно. Просто чудо, что ты выжил!

Николай покивал, погладил ладонь Саши.

— Твоя мама и сёстры — ведьмы, верно? Пусть даже это не то, что я могу подумать. А отец с братом?

— Много слов, и все не очень правильные, — улыбнулась Саша. — Обычно говорят “колдуны” или “чародеи”.

— Чародеи, — повторил Николай. — Постой… кажется, въезжаю. Чародей — тот, кто творит магию над чарой, то есть чашей. Снова живая вода?

— Верно. С живой водой у них получается лучше всего, но они могут и без неё. И вообще без воды. И папа, и Олег очень способные, все говорят. Ой, Роза! Колючка!

Роза устроилась у неё на коленях и блаженствовала — мурлыкала, вытягивая лапы, выпуская когти во всю длину и втыкаясь ими куда придётся.

— Я тебя тоже когда-нибудь поцарапаю! — пообещала Саша, но всего лишь улыбнулась кошке и осторожно отцепила одну из её лап от своего платья.

— То есть семья, — заключил Николай. — И все в семье… не знаю, как это всё назвать.

— Посвящённые, — предложила Саша. — Мама так говорит. Да, это обычно семья. Очень редко, когда в семье у всех есть дар. Обычно у одного, у двух. У нас только я пустышка, все остальные очень способные. Но я тоже посвящённая, пусть даже бездарность. — Саша улыбнулась. — Это просто слово, Коля. У кого-то есть дар, это большая редкость, у кого-то нет. Я уже поняла, что я обычная. Но и родители, и сёстры, и брат всё равно меня очень любят и никогда не бросят. И я их не брошу.

— Ты — обычная?! — поразился Николай. — Поверить не могу. Я таких необычных ещё в жизни не видел! Ты ведь даже не всё мне показывала, что умеешь.

— Не всё, — согласилась Саша. — Хочешь увидеть что-то ещё?

— Если можно.

— Роза, красавица… — Саша посмотрела в глаза кошки, и та уселась, потёрлась о её подбородок и спрыгнула на пол. И принялась гонять по полу давешний фантик от конфеты. — Спасибо! Возьми меня за руку, — посмотрела Саша в глаза Николая, — и скажи: “всё, что я делаю, я делаю по моей собственной воле”. Это важно.

Николай повиновался. Саша улыбнулась ему, освободила руку и сложила ладони на коленях. “И что теперь?”, хотел спросить Николай, когда понял, что язык не повинуется. Вообще тело его не слушается. Испугаться не успел — успел осознать, что стал зрителем, а не владельцем своего тела. А тело встало, сделало шаг и опустилось перед Сашей на колено. Словно рыцарь перед дамой своего сердца. Короткая пауза, и тело вновь повинуется. Полностью.

— С ума сойти! — признал Николай, продолжая стоять на колене.

— Ты не обиделся? — спросила Саша шёпотом, и Николай улыбнулся в ответ: — Нет, всё в порядке.

Он поднялся на ноги, ощущая прилив бодрости и сил.

— Тебе нельзя никому ничего навязывать, ты что-то такое говорила. — Николай вернулся за стол и допил остатки чая. — Поэтому я должен был сказать ту фразу?

Саша покивала.

— И этому действительно можно научить каждого?!

— Так родители говорят. Нужно правильно учиться, следить за здоровьем, правильно питаться. Вообще жить так, чтобы… — снова подбирает слово, — …чтобы ладить со всем живым вокруг. Со всей природой, со всем миром. Это сложно. Я пока маленькая была, жутко злилась, всё казалось чепухой и занудством. Но теперь я понимаю. — Саша не улыбалась. — Все люди могут долго жить, не болеть, уметь говорить со всем живым и не творить зла. Но очень немногие хотят, ты же знаешь.

— И я тоже не безнадёжен?

— Перестань! — Саша притворно рассердилась. — Не напрашивайся на похвалу. Ты хороший, ты и сам знаешь. Ты лентяй и зануда, любишь бездельничать и плыть по течению, но это всё можно исправить. Если ты разрешишь. — Она улыбнулась и придвинулась. — Разрешишь?

— Да, — в горле у Николая пересохло. — Разрешаю.