Ведьма - [27]

— Ты понимаешь, о чём я говорю? — Роза кивнула в ответ. — Что ж, значит, не приснилось. Саша говорит, ты ей помогала. Я расскажу ей, как ты меня спасла.

И снова получил лапой по ладони. Без когтей.

— Не рассказывать про тебя?

Кошка кивнула. Чувство нереальности — наподобие того, что Николай испытал, провалившись в зазеркалье, вернулось на пару секунд.

— Но почему?!

Кошка уселась и принялась умываться, словно человек ей стал безразличен. Николай рассмеялся.

— Глупый вопрос, извини. Хорошо, договорились, не расскажу.

Кошка выпрямилась, придвинулась к человеку, лизнула его в нос (Николай едва сумел вытерпеть — тот ещё напильник), и, усевшись ровно, замурлыкала вновь. Глаза её, тёмно-янтарные, пристально изучали лицо человека.

— Веселитесь? — улыбающаяся Саша появилась на пороге ванной. — Сиди, сиди, Роза, если хочешь.

Кошка спрыгнула на пол и принялась ходить вокруг хозяйки, держа хвост трубой и громко мурлыча, время от времени тёрлась щекой о щиколотки.

— Вот подлиза! — рассмеялась Саша. — Да ну тебя, щекотно же! Всё, иди на кухню, будет тебе угощение. Коля? Сможешь встать? У меня всё готово. Давай, помогу.

— Слушай, сколько ей лет? — поинтересовался Николай, когда они выпили чая, успокоились — и всё произошедшее с ним подёрнулось лёгкой дымкой забвения. Роза, неугомонная и бодрая, играла фантиками от конфет, прыгала за привязанной к деревянной палочке верёвочкой и запрыгивала на колени к людям, требуя, чтобы её гладили. — Такая бодрая! И так хорошо выглядит.

— В мае будет восемнадцать, — подняла взгляд Саша.

— Ты серьёзно?! — поразился Николай. Вот это новость! — Так хорошо выглядит в семнадцать лет?

— Я же говорю, мама у меня ветеринар. Она меня всему научила — всему, что нужно. Роза ничем не болеет, хорошо питается. Да, моя милая? — Саша взяла кошку под передние лапы, поднесла к себе, и Роза лизнула её в нос. — Ужас, ну и тёрка! Перестань! — Саша отпустила довольную Розу, и та погнала лапой свёрнутый шариком фантик — прочь из кухни. Футбол, да и только.

— Идём, пора уже отдыхать. Завтра тоже будет суетный день, — протянула руку Саша. — Мы сегодня снова молодцы, да? Особенно ты. Быстрее бы уже всё решилось, — вздохнула Саша. — Хочу настоящие каникулы. Чтобы только я и ты. Ну и Роза, конечно.

29. Живая тьма

Николай проснулся рывком, внезапно, и осознал, что тело не повинуется. Не слушаются руки и ноги, с огромным трудом удалось открыть глаза.

Он ощутил накатывающую панику и подползающий ужас. Осознавал, что Саша спит рядом — на этот раз он у стенки — и знакомый уже запах бойни коснулся обоняния. Николай услышал знакомый влажный хруст и увидел, как из зеркала, что на двери платяного шкафа, за диваном, наружу выбирается нечто жуткое, о многих конечностях, покрытое бурой слизью…

Паралич внезапно отпустил, и Николай рывком уселся, лишь в последний миг сдержав рвущийся на свободу вопль. Никого. Никаких посторонних запахов — только приятные, домашние. Доля секунды — Саша уселась в постели, взяв его за руку и, протянув ладонь к стене, включила ночник ярче.

— Коля? Что-то приснилось? — беспокойство в её глазах. — Кошмарный сон?

— Я не мог двигаться, и мне что-то мерещилось, — признал Николай. Саша кивнула, спрыгнула с дивана, схватив со спинки стула халат, и исчезла в направлении кухни. Через минуту вернулась со стаканом — вода с капелькой лимонного сока, слабо пахнущая мятой. Николай кивком поблагодарил и осушил стакан за несколько глотков. Стало ещё лучше. Поднёс левое запястье к лицу. Половина пятого. Ночь ещё — город за окном уже угомонился.

— Слушай, у тебя часы вперёд ушли, — удивилась Саша. — Сейчас только четверть! Сможешь заснуть?

— Попробую, — согласился Николай. И вот теперь события в зазеркалье вновь вспомнились и начали приходить, вспоминаться вновь и вновь, со всеми жуткими подробностями. Саша лежала рядом, обняв его за шею, и Николай ощущал её беспокойство.

— Ты не просто упал и ударился, — заключила Саша неожиданно. — Было что-то ещё, да?

— Было, — признал Николай. — Даже не знаю, с чего начать.

— Я вчера, когда твои вещи выкладывала, заметила, что стекло у твоего фонарика треснуло, а фотоаппарат вообще разбился. Думала, ты просто уронил их, когда упал. Так что там случилось?

— Погоди, а где фотоаппарат?!

— Там, в гостиной, на столе. Выпал у тебя из кармана куртки, пока обратно шли. Я его протёрла от пыли, больше ничего не делала. Встаём?

— Встаём, — согласился Николай и вновь уселся. На диван тут же запрыгнула Роза и улеглась Саше на грудь. И замурлыкала.

— Чувствует, что нам не по себе, — улыбнулась Саша. — Поставь пока чайник, хорошо? Пусть помурчит, ей тоже нужно счастье.

* * *

Николай не без опаски прикоснулся к фотоаппарату. Похоже, им с размаху ударили о что-то твёрдое. А это что за чёрное кольцо у основания объектива? Словно смолой капнули. Трогать голыми пальцами не хочется.

— У тебя есть… — начал было Николай, и осёкся. Есть у неё медицинский спирт, и есть салфетки. И стоит всё это… Николай прогулялся в ванную, открыл тумбочку — и нашёл с первого раза. Откуда? Откуда память о том, что и где у неё стоит? Словно он и в самом деле давно живёт здесь, знаком со всеми подробностями её быта?