Ведарь - [15]

– Малой, некогда объяснять. Давай шпарь сейчас в Медвежье, знаешь такую деревню? – после моего кивка сосед продолжил. – Увидишь на отшибе дом с высоким забором, и здоровенным драконом на коньке – вот туда тебе и надо. Ныряй в окно, через коридор не выбраться!

– Тут же четвертый этаж, да и темно! Не видно ни фига, когда же ночь закончится? – я подскочил к окну, за которым царила глубокая осенняя ночь.

Ни грамма боли, словно и не было вчерашнего побоища, даже зуб не шатался. В окне отражался крепкоплечий парень в синем халате. Слегка взъерошенные ото сна светло-русые волосы, славянские скулы, оттопыренные уши – ничего необычного. Если не считать того, что со мной происходило.

– Ты почти сутки проспал, вот и ночь не кончается. В доме мои ребята, они объяснят – что к чему. Скажешь от Михаила Ивановича, – сосед одним махом закинул меня на подоконник. Восемьдесят килограммов левой рукой? Богатырь…

Упал и разбился горшочек, чахлый цветок завершил свой короткий век. Деревянная рама широко распахнулась, и в лицо прыснул мелкий дождик. Где-то далеко внизу ждала мокрая земля.

Ё-моё, как же высоко!

– Передавай обалдуям, что если будут пить мою настойку, то я их кроссами замордую! – раздалось за спиной.

Широкой ладонью меня снесло с облезлого подоконника. Я оказался в свободном падении. Мозг застыл от ужаса, но жизнь не торопилась проноситься перед глазами, вместо неё блеснули окна больницы, и я по-кошачьи извернулся в воздухе. Земля больно ударила по ладоням и ступням, притяжение повлекло тело дальше, стремясь впечатать в пожухлую траву. Но когда нос, почти как в песне у Газманова, «ноздрями землю втянул», руки и ноги закончили амортизацию и пошли на противоход – меня подбросило вверх. Легкий перенос тяжести и я всадил пятки в мокрую землю.

Ого, как так получилось?

Оглянулся на окно – лохматая голова соседа тут же исчезла, и раздался дикий визг, забухали гулкие удары. В больничных окнах встревожено зажигался свет, звуки непрекращающейся битвы будили пациентов. Я не стал дожидаться финала ревущего концерта, и ноги помчались к выходу с территории больницы. Желтый фонарь над главным входом тускло рассеивал осеннюю мглу, мерцающий свет вырисовывал проем в арматурном заборе. Где раньше скрипела калитка, теперь остались ржавые петли на металлическом столбе, за одну я и зацепился развевающейся полой халата.

Уползай, малыш! Уползай! – пронзила недавняя мысль.

Затрещавшая ткань дернула обратно, и меня круто развернуло. Как раз вовремя, чтобы увидеть – из окна знакомой палаты вылетело визжащее существо, похожее на огромную собаку. Пока я отцеплял порванную полу, послышался глухой шлепок о землю, и резкий хруст ломаемых сучьев – кусты остановили собачий полет.

Памятуя о словах соседа, я не стал возвращаться на предмет оказания первой помощи, а припустил по холодной улице. В вязкой глине остался больничный тапок. После пяти долгих секунд я завернул на улицу Генерала Белова, и больница скрылась с глаз. Неизвестно, сколько времени, в пятиэтажках горят редкие огни, но на улице нет ни души.

Осеннюю ночь разрезал жуткий вой, тут же лаем откликнулись собаки Шуи и близлежащих деревень. Я побежал к мигающему вдалеке светофору, в надежде там найти хоть какое-нибудь транспортное средство. Подальше от грозной больницы. Подальше от собак. Подальше от странных следователей. Или преследователей.

Край глаза зацепил водопад падающих бриллиантов у соседнего дома – огромный доберман, прыгал по балкону и надрывался в сторону больницы. Вспыхивал свет в окнах, слышались крики проснувшихся людей, что пытались утихомирить взбесившихся питомцев.

На светофоре остановилась красная восьмерка с желтым плафоном на крыше. Такси! Лишь бы успеть.

За спиной слышится громкое рычание, шум падения тяжелого тела и царапание когтей по асфальту.

Не оборачиваться! Бежать к машине!

Эти команды чередовались у меня в голове, мешались с командами из сна.

Уползай, малыш! Уползай!

Шлепали босые пятки (еще один тапок потерялся по пути), подобно мушкетерскому плащу развевался халат. Я мчался по ночной улице, орал и размахивал руками, изо всех сил привлекая водительское внимание.

Глаза смуглого таксиста увеличились до размера чайных блюдец, сигарета прилипла к нижней губе открытого рта. Совсем близко раздавалось хриплое рычание и тяжелый перестук приближающихся лап, когда я распахнул заднюю дверцу и влетел в салон с криком:

– Гони!!! Хочешь жить – дави на газ!!!

Крик вывел из ступора водителя, и тот нажал педаль газа. Я обернулся на преследователя: сквозь грязное стекло виднелась огромная зверюга, размером с хорошего быка. Если самого большого волка увеличить в пять раз, вытянуть передние лапы и расширить грудь, нарастить огромные зубы и мышцы, то как раз получится увиденный образ.

И в то же время эта тварь очень походила на человека…

Короткая серая шерсть покрывала могучее тело, толстые вены вздувались на мощных лапах. Антрацитовые когти рвали асфальт, в стороны летели вырванные куски.

Ускорение вдавило глубоко в кресло – ревущая машина рванулась с места, но поздно.

Задние лапы, оттолкнувшись от земли, вырыли две ямы. Оскалив пасть с окровавленными клыками, зверюга прыгнула на машину. Промахнувшись, из-за резко стартовавшего таксиста, создание из кошмарных снов успело зацепить по багажнику.