Веда: тайны Востока - [44]

К сожалению, эта теория, какой бы привлекательной она ни казалась, остается не более чем гипотезой, пока ее сторонники не сумеют по-настоящему воспроизвести в лабораторных условиях процесс возникновения жизни путем химических реакций. Но насколько такое возможно? Предположив, что первобытная атмосфера на Земле была восстановительного типа, Стэнли Миллер пропустил электрический разряд через газовую смесь аммиака, водного пара, углекислого газа и водорода*. Получившийся в результате продукт содержал альдегиды, карбоксиловую кислоту и некоторые аминокислоты. Поскольку аминокислоты являются основными структурными элементами молекул белка, из которых, в свою очередь, в основном состоят клетки, эксперимент Миллера был признан важной вехой в решении вопроса о химическом происхождении жизни. Последовал еще ряд аналогичных опытов, в процессе которых слегка менялся состав химических реагентов. В результате облучения ультрафиолетовым светом простых молекул синильной кислоты (HCN) были синтезированы главные структурные элементы нуклеиновых кислот — пурины аденин и гуанин. В ходе экспериментов, воссоздающих предполагаемую пер вобытную атмосферу Земли, были получены простые молекулы формальдегида (СНгО), из которых, в свою очередь, путем конденсации с использованием щелочного катализатора образовались многочисленные сахара. Эти последние считаются «предшественниками» биологических сахаров. Действие ультрафиолетового света вместе с ионизирующим излучением на растворы формальдегида привело к появлению сахаристых соединений: рибозы и деоксирибозы, которые входят в состав нуклеиновых кислот.

* Miller S. II Science. 1953. Vol. 117. P. 528.

По сути дела, на нынешнем этапе развития науки большую часть важнейших химических соединений, входящих в состав клетки (в том числе и гены), вполне можно синтезировать искусственно. И многие выдающиеся биохимики и микробиологи не оставляют энергичных попыток соединить все необходимые вещества, чтобы получить в пробирке первую в мире искусственную живую клетку. К сожалению, при соединении эти реагенты не подают никаких видимых признаков жизни. И не обязательно даже тратить столько усилий, чтобы синтезировать эти вещества. Их вполне можно уже готовыми выделить из живого организма, а затем попытаться воссоединить. И если жизнь действительно только лишь комбинация химических веществ, ученые вполне могли бы создать жизнь в пробирке, собрав необходимые элементы. Но сделать этого они не могут. Таким образом, есть множество веских причин сомневаться в том, что жизнь — явление химическое.

Несомненно, за последние несколько десятилетий было сделано немало открытий в области цитобиологии, молекулярной биологии, биохимии. Открытие генетического кода и разнообразных метаболических путей в живых системах — все это плоды труда поистине выдающихся и вдохновенных исследователей. Окрыленные грандиозными успехами науки и технологии во многих областях человеческой жизни (медицина, сельское хозяйство, освоение космоса и т.д.), пытливые и полные энтузиазма ученые умы склонны верить, что в один прекрасный день дерзновенная мечта о создании жизни в пробирке станет явью. Научные и научно-популярные журналы публикуют многочисленные статьи, где говорится о том, что определенные химические соединения могут породить жизнь. В них рассказывается, например, о коацерватных каплях Опарина и протеноид-ных микросферах Фокса, которые якобы являются предшественниками клеток. Однако при более внимательном рассмотрении и то и другое оказывается явлением исключительно физико-химического свойства. Феномен коацерватных капель полностью объясняется в рамках коллоидной химии, а что такое микросферы Фокса, помогает понять химия пептидов и полипептидов.

Таким образом, несмотря на великие открытия и достижения науки, восторг и радужные надежды на то, что человеку удастся объяснить феномен жизни через молекулярную химию, теряют под собой основание. И многие выдающиеся деятели, принадлежащие к самым разным областям науки, начинают понемногу сомневаться в правильности данной теории. Так, лауреат Нобелевской премии в области химии Альберт Сент-Дьёрдьи в своей книге «Биология сегодня» отмечает: «В попытках раскрыть тайну жизни я добрался до атомов и электронов, в которых вовсе не оказалось никакой жизни. Где-то в какой-то момент жизнь ускользнула от меня, будто просочившись сквозь пальцы. Теперь, состарившись, я иду вспять по своим следам»*.

Но дело не только в том, что молекулы, атомы и электроны лишены признаков жизни. Взгляд на жизнь как на химическую реакцию не способен объяснить многих наблюдаемых, но загадочных явлений природы, таких, как, например, неповторимые человеческие способности к волеизъявлению, чувствованию, мышлению. Будь жизнь всего лишь взаимодействием молекул, все эти ее тонкие аспекты можно было бы объяснить в понятиях молекулярной химии. Какой будет генетическая компонента или молекула, порождающая любовь, или дружескую привязанность, или уважение друг к другу? Какой молекуле, какому генетическому коду приписать неуловимые художественные оттенки «Гамлета» или баховской Мессы си-минор? Может ли механистический подход объяснить такие понятия, как смысл и цель жизни, особенно когда речь идет о человеке? Никакие химические реакции не дадут удовлетворительного объяснения этим тонким аспектам жизни. А значит, логично предположить, что жизнь — явление, выходящее за пределы физики и химии.