Веда. Постижение Руси. Начало XXI века - [16]

Ибо пути не проторены и праздник не состоялся, а бра­тья навеки в холодной земле. Конечно, в тысячу крат ценны вернувшиеся и их победы на Земле — это высоко поднятые знамёна богов родных. Их путь, пройденный на земле под стягом Прави и в свете Рода, был ослепительной вспышкой славы богов русских на полях вселенных. И это незабы­ваемое во вселенской памяти зрелище будет освещать пути тысячам и тысячам другим паломникам света. Но личную победу всё равно никак не поставишь рядом со всеобщей по­бедой — победой целого.

На мой взгляд, победа 9 Мая была в некоторой степе­ни маленькой репетицией реальной победы. Так же можно сравнить радость близких о пришедшем воине и радость о всеобщей победе. По-моему, это самый близкий при­мер. Но и теперь, спустя десятилетия — это можно только представить. Вообще 9 Мая была культовая победа — это была действительно победа народа зажатого в тиски с двух сторон: со стороны своего антинародного правительства, а с другой стороны — враждебной страны завоевателей. Уже совсем стёртый в пыль генотип выжил. И, похоже, выжил в духе. Осталось одно ощущение, что над нами витает дух былого народа, дух предков, дух рода. И если генотип уже не в силах себя проявить в теле растерзанного и стёртого в порошок народа, то дух искоренить оказалось труднее. И недаром сейчас как грибы вырастают языческие общины. Ребята начинают страдать реконструкцией славянизмов. Дух не даёт покоя. В памяти духа хранится слава былого и не умирает. И хочется петь русские напевы, хочется рус­скую рубаху, станцевать русский танец, возжечь кострище во славу богов русских, окунуться вновь в былое счастье ру- сов. В чистое, незапятнанно-белое.

И в попытках восстановления форм одежды, языка, музыки проглядывается попытка поднять мечту о лебединой Руси в реальности. Пусть эти попытки по-детски наивны, но свет, который озаряет сердца этих людей, уже не бута­фория. Это уже реальная сила, это наш свет, это свет наших богов, нашего Царьграда, это наше Беловодье.

И если эта память в сердцах не убита, значит, жива та реальность, значит, нас ещё ждут, значит, есть надежда. Пусть будут не миллионы, пусть будут тысячи, но сила на­рода русского не в количестве была, она была в духе. Мно­гие сражения тому подтверждение. Но сейчас уже не нужны сражения в поле. Настало время битвы в духе. Возможно, мы проиграли свой генотип. Действительно здорового, свет­ловолосого, с голубыми глазами сейчас уже днём с огнём не найдёшь. Разве, что в фольклорном коллективе все мелкие осколочки генотипа собираются воедино, и тогда вкушают изголодавшиеся души зрителей фейерверк осколочка рус­ского счастья. А я вот бываю на таких праздниках и думаю, вот не будь этих коллективов — и всё, тогда уже вообще связь будет прервана, ведь на этих концертах более людей старшего поколения. Да и работают такие коллективы всё больше на заграницу, там за такой «нью-эйдж» бедному русскому хоть какой-то барыш платят. Вот и получается, что и эти единицы благодаря иностранному капиталу суще­ствуют. Для них потеха, а мы, может, ещё десяток-другой годков будем иметь возможность смотреть на самих себя. Хотя, честно сказать, коллективов, где действительно жив древний дух, совсем единицы. И я просто удивляюсь, как они живы? Это похоже на некое мистическое движение казаков-характерников. Это те, кто в духе бессмертен, и по земле идут, как поле переходят. За ними видна сила, живая сила, сила, пусть на время отступившего рода, но она здесь с нами, ещё с нами и ещё среди нас. Если мы не обратим свой дух к истоку, то мы потеряем последнее. Наш демиург будет оставлен нами, а мы перестанем быть, мы будем просто на­возом для хорошего удобрения грядущих рас и наций. Нет, я не призываю к национализму. Я призываю к утерянному счастью. Оно было, и оно есть, а вот будет ли? Я просто утверждаю, что оно есть, что всё это было и всё до сих пор есть, и сил ровно столько, сколько надо. Просто я знаю, как в это трудно поверить именно сейчас, когда связь поколе­ний напрочь прервана, когда вся история заново переписана, когда души подавлены и идеалы сплошь и рядом из пласти­ка и опилок, а землю нашу распродали такие же, как мы, только душой чуть покривее. Но бояться не надо, эта зем­ля станет нашей, как только наберётся критическая масса вспомнивших свой род, своих богов, своих предков. В этом сила народа. Даже цыгане, не имея своей земли, существу­ют тысячелетия. Это о чём-то говорит. Чего же бояться нам. Тем более уже забрали всё, что у нас было, всё, что можно было бояться потерять. И без этого всего мы ещё есть. Но если мы оставим своих богов — то всё.

Возможно, меня нелегко понять. Каких богов? О чём он говорит? Да таких богов, каких видно даже в ликах пра­вославных святых — в Серафиме Саратовском, Сергии Ра­донежском, Ярославе Мудром, Александре Суворове, чьи отдалённые голоса слышны даже в песнях «Любэ». Воз­можно, ещё уцелевшие берёзовые рощи смогут нашептать вам о заточённой Навне Данила Андреева.

Возможно, в праздник 9 Мая вы услышите приглушён­ный голос Перуна. Может быть, в цветущем мае разглядите Аелю и Живу. Может быть, ещё где-то широкие русла рек помнят Аики наших богов. Я понимаю, трудно, трудно ви­деть в духе, трудно слышать в духе. А в тонком плане вы этого сейчас не увидите — эгрегор над Россией уже сменился. Но недаром в русских сказках этот сюжет так пророчески рас­писан: то, что утеряно по глупости, возвращается с нечелове­ческим трудом, да при содействии сверхъестественных сил.