Вечный странник - [24]
Я не сомневаюсь в успехе твоего концерта, Арменак джан, и мечтаю видеть тебя в армянских операх. Вот еще и Ваан окончит консерваторию и у нас будет два великолепных тенора.
Вардапет, вот если бы и вы кончили свою оперу «Вардан», — сказал Варужан.
Сперва мне надо разгадать тайну хазов. Надо сделать все, чтобы выпутать из хазовых оков наши лучшие песни и спасти их от забвения, — он открыл шкаф и достал оттуда папки со своими записями, чтобы удовлетворить любопытство гостей.
Это мои исследования о хазах. В ближайшие два-три года опубликую. А вот запись старинной армянской литургии…
Комитас достал листок из папки и начал свободно петь с листа, словно это были не хазы, а ноты. Им были уже подготовлены три обширных доклада, которые он собирался прочитать в Париже на Международном музыкальном конгрессе 1914 года. Это будет первое научное сообщение об армянских хазах.
К лету 1914 года имя Комитаса было известно во всей Западной Анатолии. После Константинополя последовали концерты в Анабазаре, в Никомедии, в Кутине, Смирне. Его слушали армяне в городах и селах этих провинций. Поистине неутомимый странник, Комитас побывал в Александрии, в Каире и в городах Европы, где проживало много армян.
Из четырехсот участников Парижского конгресса Международного музыкального общества у него был самый яркий доклад. По просьбе участников конгресса Комитас дал концерт в армянской церкви на улице Жан Гужун. В церкви не вместились все желающие, и большая толпа слушателей собралась у открытых дверей. Армянские духовные песни пели Комитас, Арменак Шахмурадян, Мискджян, Маник Берберян, Кавноз в сопровождении великолепного хора.
Вместе со слухами о большом успехе Комитаса в Париже, в Константинополь прибыли пластинки Арменака Шахмурадяна с записью духовных армянских песнопений. «Священную» войну этим пластинкам объявили клерикалы армянской церкви.
Они покупали и уничтожали их. С сатирическими разоблачениями клерикалов выступили деятели армянской культуры: Фанос Терлемезян, Тигран Чекурян, Ерванд Отян, Мелкон Кюрджян и другие. Это заставило константинопольского патриарха снять с них запрет. Армянское население города и пригородов готовилось встретить Комитаса, одержавшего в Париже большую победу.
Это было триумфальное возвращение Комитаса в Константинополь. Задолго до прибытия поезда на вокзале Серкиджи собрались смешанные семинарские хоры из Константинополя и пригородов. Все были празднично одеты; цветы, корзины с цветами, транспаранты, разукрашенные цветами и лентами. Толпа скандировала «Комитас». А когда раздался гудок приближающегося паровоза, грянуло ура. Первым на перрон вышел оркестр молодежного общества Саматии — они играли песню Комитаса «Эс гишер луйс теса» («Этой ночью я увидел свет»). За ними шел отряд спортсменов, которые из пригорода пешком пришли на вокзал. Когда в дверях вагона появился Комитас, над толпой раздались приветственные крики. Спортсмены в белой одежде, встав в шеренгу, пронесли Комитаса над толпой. В воздух летели цветы, Комитаса забросали цветами, его путь на перроне 'был усеян цветами. Над толпой появились голуби. Комитас обнимал своих соотечественников, друзей и родных. Запряженная белыми лошадями, разукрашенная цветами карета ожидала его у входа.
Началась первая мировая война.
Комитас с тревогой взирал на происходящее. Душа его мрачнела, словно давясь каким-то предчувствием. Рука с трудом писала о одолевавших его мыслях и чувствах: «…Заблудшееся и смятенное стадо без пастыря… незримые, неудержимые волны мутят глубину многострадального моря нашей жизни.
Атмосфера дышит ядом, целительной силы нет. Разорение и ужас, откровенное насилие…»
История готовила для многострадального армянского народа страшное испытание.
1915 год.
В марте в Константинополе был арестован редактор знаменитого «Всеобщего календаря» Теодик. Встревоженные друзья поспешили к Комитасу. Услышав эту весть, Комитас изменился в лице:
— Началось?..
Он посмотрел в окно, в ту сторону, где находилось армянское кладбище. Друзья поняли его. Они тоже думали о мирных могилах и о надгробных камнях. «Кровавый конец нас ждет, не будет у нас ни могил, ни могильных камней»— думал про себя каждый.
Началось!
* * *
Поздней ночью 11 апреля 1915 года полицейская карета остановилась у ворот комитасовакого дома. Стук в дверь поднял с постели старого Геворка и он, ворча, пошел открывать дверь. Полицейские в дверях, оттолкнув его, бросились к комнате, где горел свет. Старший полицейский постучал в дверь и, получив приглашение, вошел в комнату. Комитас сидел у рояля и при свете свечи что-то записывал на нотных листах.
— Что означает ваш поздний визит, эфенди?
— Тысяча извинений, что отрываем вас от дела. Мы выясним это маленькое недоразумение, если вы соизволите поехать с нами на полчаса в полицейское управление. Работа у нас такая, что по ночам приходится беспокоить людей. Тысяча извинений, Комитас эфенди, что помешали вам работать. Я имел счастье быть на трех ваших концертах.
Когда Комитас оделся, полицейский взял его дружелюбно под руку и проводил к выходу. Старого слугу Комитас успокоил, сказав, что его уводят на полчаса и сами же приведут обратно. «Бедный старик, что будет с тобой? Хорошо, что Фанос находится в Ване. Хотя, кто может поручиться, что в Ване не то же самое? — думал он, направляясь к карете.
Книга повествует о «мастерах пушечного дела», которые вместе с прославленным конструктором В. Г. Грабиным сломали вековые устои артиллерийского производства и в сложнейших условиях Великой Отечественной войны наладили массовый выпуск первоклассных полевых, танковых и противотанковых орудий. Автор летописи более 45 лет работал и дружил с генералом В. Г. Грабиным, был свидетелем его творческих поисков, участвовал в создании оружия Победы на оборонных заводах города Горького и в Центральном артиллерийском КБ подмосковного Калининграда (ныне город Королев). Книга рассчитана на массового читателя. Издательство «Патриот», а также дети и внуки автора книги А. П. Худякова выражают глубокую признательность за активное участие и финансовую помощь в издании книги главе города Королева А. Ф. Морозенко, городскому комитету по культуре, генеральному директору ОАО «Газком» Н. Н. Севастьянову, президенту фонда социальной защиты «Королевские ветераны» А. В. Богданову и генеральному директору ГНПЦ «Звезда-Стрела» С. П. Яковлеву. © А. П. Худяков, 1999 © А. А. Митрофанов (переплет), 1999 © Издательство Патриот, 1999.
Скрижали Завета сообщают о многом. Не сообщают о том, что Исайя Берлин в Фонтанном дому имел беседу с Анной Андреевной. Также не сообщают: Сэлинджер был аутистом. Нам бы так – «прочь этот мир». И башмаком о трибуну Никита Сергеевич стукал не напрасно – ведь душа болит. Вот и дошли до главного – болит душа. Болеет, следовательно, вырастает душа. Не сказать метастазами, но через Еврейское слово, сказанное Найманом, питерским евреем, московским выкрестом, космополитом, чем не Скрижали этого времени. Иных не написано.
"Тихо и мирно протекала послевоенная жизнь в далеком от столичных и промышленных центров провинциальном городке. Бийску в 1953-м исполнилось 244 года и будущее его, казалось, предопределено второстепенной ролью подобных ему сибирских поселений. Но именно этот год, известный в истории как год смерти великого вождя, стал для города переломным в его судьбе. 13 июня 1953 года ЦК КПСС и Совет Министров СССР приняли решение о создании в системе министерства строительства металлургических и химических предприятий строительно-монтажного треста № 122 и возложили на него строительство предприятий военно-промышленного комплекса.
В период войны в создавшихся условиях всеобщей разрухи шла каждодневная борьба хрупких женщин за жизнь детей — будущего страны. В книге приведены воспоминания матери трех малолетних детей, сумевшей вывести их из подверженного бомбардировкам города Фролово в тыл и через многие трудности довести до послевоенного благополучного времени. Пусть рассказ об этих подлинных событиях будет своего рода данью памяти об аналогичном неимоверно тяжком труде множества безвестных матерей.
Мемуары Владимира Федоровича Романова представляют собой счастливый пример воспоминаний деятеля из «второго эшелона» государственной элиты Российской империи рубежа XIX–XX вв. Воздерживаясь от пафоса и полемичности, свойственных воспоминаниям крупных государственных деятелей (С. Ю. Витте, В. Н. Коковцова, П. Н. Милюкова и др.), автор подробно, объективно и не без литературного таланта описывает события, современником и очевидцем которых он был на протяжении почти полувека, с 1874 по 1920 г., во время учебы в гимназии и университете в Киеве, службы в центральных учреждениях Министерства внутренних дел, ведомств путей сообщения и землеустройства в Петербурге, работы в Красном Кресте в Первую мировую войну, пребывания на Украине во время Гражданской войны до отъезда в эмиграцию.
Для фронтисписа использован дружеский шарж художника В. Корячкина. Автор выражает благодарность И. Н. Янушевской, без помощи которой не было бы этой книги.