Вечный кролик - [47]
Сметвик не отрываясь смотрел на Безухого. Он ненавидел кроликов, никогда даже близко к ним не подходил, а сейчас перед ним стоял кролик, который тоже ненавидел кроликов. Думаю, его это сбивало с толку.
– А за что его вообще арестовали? – спросил Сметвик. – Даже я бы дважды подумал, прежде чем задерживать Фентона. Господи, да на его Инстаграм подписаны даже Джастин Бибер и Далай-лама. Все это не понравится левацким СМИ, а они и так уже пеной исходят из-за Мегакрольчатника.
– Задержание было частью текущего расследования по делу Кроличьего Подполья, – сказала Флемминг. Что ни скажи о ней, она всегда защищала свою команду. – Уровень угрозы Взрывного Размножения был поднят до красного, и недавно Лабораторные кролики попали под подозрение.
– Кто ведет расследование? – спросил Сметвик.
Безухий поднял лапу, и Сметвик, который, как мне казалось, был готов разразиться гневной тирадой, решил этого не делать. Думаю, он не столько ненавидел кроликов, сколько боялся их.
– Вот как, – вместо этого сказал он. – И какие у вас есть доказательства тому, что Фентон действительно в этом замешан?
– Один из наших опознавателей признал в нем разыскиваемого кролика, премьер-министр. Того, который мог быть связан с Подпольем.
И Безухий повернулся ко мне. Все взгляды метнулись в мою сторону, и у меня пересохло во рту. Мне захотелось сбежать, но я не думал, что мог далеко уйти. Я ведь уже видел, как быстро мог двигаться мистер Ллисъ.
– Как тебя зовут? – спросил Сметвик. Он впервые заметил мое существование, хотя я неоднократно видел его, и нас даже дважды представляли друг другу.
– Питер Нокс, опознаватель пятого класса, пятнадцать лет службы.
Пандора Пандора что-то пометила на своем iPad.
– Да ну? – сказал Сметвик, не впечатлившись. – И насколько ты уверен, что Фентон ДГ-6721 – это тот же самый кролик со связями в Подполье? Назови мне число, – прибавил он, поскольку знал, как работали опознаватели, – процент вероятности того, что это он.
Я помолчал, а затем честно выдал:
– Меньше двух процентов.
– Два процента? – повторил он. – И все? Мы арестовали видного борца за права кроликов на основании ничтожных двух процентов? Какие еще у тебя есть доказательства?
В кабинете повисла гнетущая тишина. По моей спине потек холодный пот, и я содрогнулся.
– Никаких, – сказал я, надеясь, что Безухий скажет, что это он предложил имя, хотя я понимал, что этого не будет.
Сметвик несколько секунд сверлил меня взглядом, а затем повернулся к Пандоре Пандоре.
– Можешь придумать подходящие слова, которыми я мог бы описать Нокса? – спросил он.
– Как насчет «безграмотный кретин»?
Сметвик щелкнул пальцами и улыбнулся.
– В точку. Ты – полнейший кретин, Нокс. Мне совершенно плевать на кроликов, которые думают, будто смогут заставить либеральные СМИ выставить нас сборищем ретроградов, особенно накануне Переселения. Но нам нужна общественная поддержка, Нокс, и после тщательного пиара, который мы проводили на протяжении последних двух лет, арест Фентона – это колоссальная глупость. Скольких известных кроликов мы не арестовали, хотя хотели, Пандора? Тех, кого пришлось отпустить, чтобы не раскачивать лодку перед открытием Мегакрольчатника?
– Вероятно, сотни, – сказала Пандора Пандора, глядя на меня по-особому, с глубочайшей ненавистью.
– Вот именно. Сотни. Так чем ты вообще думал, черт тебя подери?
– Я… не знаю.
– Ты не знаешь? Ты поставил Переселение под угрозу, и тебе даже нечего сказать? Ну так вот, собирай вещи. Ты уволен за вопиющую некомпетентность, или бери выше – за преступную неосторожность и нарушение устава Крольнадзора, а это значит, что мы можем сэкономить деньги на твоей пенсии. Проклятье, неужели меня окружают одни идиоты? Так, теперь…
– Одну минутку, сэр.
Это заговорил мистер Ллисъ. Он молниеносно очутился рядом со мной и положил лапу мне на плечо. Это точно не могло быть проявлением дружеского участия по отношению к подчиненному, так что он явно собирался сделать какой-то хитрый ход.
– Да? – сказал Сметвик, внезапно заинтересовавшись.
– Думаю, мы еще можем извлечь из этого выгоду, премьер-министр. Предлагаю оставить кроликов в покое на двадцать четыре часа, а затем сказать всем, что произошла ужасная ошибка, за которую мы приносим глубочайшие извинения. Потом притворимся, будто раскаиваемся, и соврем, что уволили полдюжины сотрудников за некомпетентность. Так мы выбьем почву из-под задних лап кроликов, надеявшихся таким образом очернить нас. Протест будет расценен как импульсивная реакция, какую и стоит ожидать от существ, готовых по малейшему поводу оскорбиться и прибегнуть к агрессивным мерам гражданского неповиновения. Я даже лично принесу извинения – из этого наверняка получится коротенькая статья, особенно если у меня получится пустить слезу.
Сметвик несколько секунд смотрел на него, размышляя, хорошая ли это идея.
– Я согласна с лисом, – сказала Пандора Пандора. – Если пойдем на уступки сейчас, то будем унижены; если станем высиживать – покажемся слабыми; попытаемся разогнать протест – станем агрессорами. Но если принесем извинения через двадцать четыре часа, то будем выглядеть великодушными и справедливыми.
