Вечный кролик - [40]

– Рак? – спросила Бобби. Кажется, она вообще не понимала, насколько неуместен такой вопрос. Наверное, было бы проще ответить утвердительно, чтобы они прониклись ко мне сочувствием, но Елена однозначно не была мертва, и мне казалось неправильным говорить, что это так.

– Нет, она все еще жива.

– В тюрьме? – спросил Кент.

– Нет.

– Ее увел другой самец? – вдруг заинтересовавшись, спросил Док. – Как на дуэли?

– Нет, – сказал я. – Она просто… потеряла ко мне интерес. Видимо, я недостаточно очаровал ее.

– Неудивительно, – сказал Док, смерив меня взглядом. – Нашла себе кого-нибудь помоложе, да?

– Кинооператора. Он снимает документалки, – ответил я, постепенно привыкая к прямоте кроликов. – Они перестроили сарай в Тоскани и теперь живут там.

– Мы умираем довольно часто, так что брак редко длится долго, – сказала Конни. – Нас убивают хищники, миксоматоз, дуэли, автомобили. Слова «смерть» и «развод» часто используют в качестве синонимов. Я уже дважды оказывалась вдовой. Мой первый муж умер двадцать один год назад.

– Соболезную, – сказал я. – Что случилось? Миксоматоз?..

Я с осторожностью поднял эту болезненную для кроликов тему. Несмотря на то что вирус был создан и использовался в качестве бактериологического контроля грызунов еще до Очеловечивания, зараза со всеми ее симптомами и последствиями перекинулась и на преобразившихся кроликов. Она стала причиной почти сорока процентов кроличьих смертей, и эффективной вакцины пока было не видать.

– Нет, – сказала Конни, задумчиво вздохнув, – не микси. «Тойота Королла». Они переехали ему голову, так что он хотя бы умер быстро.

Я попытался сообразить, как такое вообще могло произойти, и Конни, почувствовав мое замешательство, прибавила:

– Травянистые обочины все еще занимают особое место в наших сердцах. А водителя так и не нашли. Второго мужа звали Дилан. Он был немного беспечен, но хорошо играл на гитаре и все ему было нипочем. В такого кролика легко влюбиться. Произошла какая-то ошибка, его приняли за другого, а потом кто-то выдал его имя этим животным из «Две ноги – хорошо», и они потушили его живьем. Я бы потеряла голову от горя, если бы не появился Клиффорд и не собрал меня по кусочкам.

Я надеялся, что они не заметили, как у меня перехватило дыхание и мои щеки порозовели. Даже если бы они каким-то чудом простили мне работу в Крольнадзоре, они бы никогда не простили того, что я приложил руку к гибели Дилана.

– Конни давно мне нравилась, – сказал Док, – так что, естественно, я сделал ей предложение. Мне только жаль, что наше счастье было основано на такой утрате.

Она протянула лапу, и Док крепко сжал ее. Он поднял стакан.

– За Дилана, – сказал Док.

– За Дилана, – сказала Конни.

– За папу, – сказали Кент и Бобби.

– Как видишь, – сказал Док, – мы, кролики, почти обо всем говорим честно. Жизнь слишком коротка для того, чтобы плести интриги, заниматься позерством и лицемерить. Третий круг Лаго как раз об этом – об истине, которая следует за истиной. Ложь же, напротив, порождает новую ложь, одну за другой. От этого круг темнеет, а темный круг нарушает равновесие и ведет к краху.

– К краху, – эхом повторили остальные.

– Обо всем говорите честно, значит? – спросил я, решив, что за вопрос о Елене я могу задать собственный.

– Да.

– Почему у Кента на ноге датчик?

– Копание нор без должной осмотрительности и внимания, – буднично ответил Кент.

– Правда? – сказал я, но Кент еще не закончил.

– Копание нор без лицензии; подготовка к преступному копанию; неосторожное копание, повлекшее за собой материальный ущерб; причинение смерти опасным копанием; копание под воздействием опьяняющих веществ; подстрекательство к копанию; копание во время двухлетнего условного срока за копание; принадлежность к запрещенной копательной организации и отказ прекратить копание по требованию властей.

– Ого, – сказал я. – Да на тебя все статьи повесили.

– И все – ни за что, – сказала Бобби. – Этот полудурок Сметвик переписал все законодательство против кроликов.

– Кента не посадили только потому, – сказала Конни, – что в том деле было замешано много кроликов, и Кент был лишь маленькой шестеренкой, передаточным звеном, убиравшим грунт. Кент получил два года домашнего ареста, а остальные получили от трех до девяти лет тюрьмы.

– Только шесть из пяти тысяч шестисот семидесяти двух кроликов, сидящих сейчас в тюрьме, попали туда за убийство, – сказала Бобби. – Большинство осудили за копание или кражу овощей с грядки, хотя для нас это вообще не преступление.

– Все, что растет в земле, это дары Лаго, – сказал Кент. – Корнеплоды не могут быть чьей-либо собственностью.

– Кента могли осудить и строже, – сказал Док. – Хорошо, что АгПоК прислало нам одного из своих адвокатов.

Агентство по поддержке кроликов было создано всего лишь через три недели после Очеловечивания. Оно неустанно – и почти всегда безуспешно – пыталось улучшить отношения между кроликами и людьми.

«Наша работа завершится, – заявлял их официальный представитель Патрик Финкл, – когда место премьер-министра займет женщина-крольчиха».

– Питер, – сказала Конни, – будешь еще бренди из одуванчиков?