Вечный двигатель инженера Трофимова - [2]

— Его нельзя нарушать, — сообщил Федор Иванович с укоризной. — Вернее, не так: его нельзя нарушить! Понимаете разницу?

— Можно, и я это сделал! — гордо заявил инженер, осмелившись посмотреть в жуткое ротовое отверстие пришельца.

Звезда вздохнула, обдав Трофимова горячим облаком сероводорода.

— Вы нарушили не закон сохранения энергии, — это невозможно в силу устройства вселенной, — а закон о частной собственности. Ваша конструкция не берет энергию ниоткуда, как вы это себе вообразили, Валерий Николаевич. Она берет ее у нас!

— Я не понимаю… — пробормотал Трофимов.

Его спина покрылась испариной.

— Так я вам разъясню, — ответил следователь приторно добрым голосом. — Вы присоединились — надеюсь, случайно — к энергосистеме нашего гнездовья… то бишь, города. Как вам это удалось, сейчас выясняет наша следственная бригада. Сколько времени горит лампочка?

— Месяц… — ответил похолодевший инженер.

— Месяц, ясненько. Это соответствует… Нет, вы все равно не поймете. Думаю, вам будет интересно узнать, что ваше изобретение обесточило целый город, вызывав инфраструктурную катастрофу!

Слова «инфраструктурную катастрофу» тварь произнесла с особым удовольствием, словно смакуя. Трофимов подумал вдруг, что ей доставляет наслаждение этот допрос, его страх и замешательство. Должно быть, ей не каждый день доводилось пытать подвешенного на ковре человека. Трофимов решил держаться с достоинством, как подобает русскому инженеру. Получалось плохо: Федор Иванович доступно объяснил ему суть промаха, ткнув инженера носом в ошибку, как щенка в лужу мочи.

— Это всего лишь маленькая лампочка… — попытался оправдаться Трофимов.

— Понятие потерь при передаче вам знакомо? Мы живем почти что в другой галактике. Сожжена энергия огромного города, чтобы вы могли любоваться вашей лампочкой.

Инженер подавленно молчал.

— Что делать с вами будем, Валерий Николаевич?

Трофимов не знал. Он подумал, что мог бы отдать в счет погашения ущерба свою курьерскую зарплату и небольшие сбережения, но звезда прочла его мысли и фыркнула.

— И куда нам девать эти копейки, дорогой наш Трофимов? — театрально спросила она, всплеснув мясистыми щупальцами. — Да вам самому их не хватает, а тут речь о компенсации ущерба целому городу! — Слова «компенсация ущерба» звезде тоже явно нравились. — К тому же непонятно, как протащить материальные ценности из вашего мира в наш. Нет, этот вариант нас не устроит.

— А что же тогда? — растерянно спросил инженер.

— Мы не можем применить против вас законы о воровстве — вы некоторым образом вне нашей юрисдикции. Тут другой случай: лиса забралась в курятник и утащила кур. Лису поймали. Что в вашем мире делают с такой лисой, Валерий Николаевич?

Трофимов не видел лис за пределами зоопарка и надеялся, что Федор Иванович, свободно читавший его мысли, тоже. Поэтому он с чистой совестью соврал:

— Проводят профилактическую беседу. Объясняют лисе, как она неправа. А потом отпускают ее.

— Что, просто берут и отпускают?

— Д-да… — неуверенно подтвердил инженер упавшим голосом.

Кажется, его маленький обман не сработал. Звезда задумалась, завертевшись колесом. Трофимов пожалел, что его руки приклеены к ковру и он не может зажать нос: живой вентилятор обрушил на него волну резкой вони, от которой заслезились глаза. Он открыл рот и задышал глубоко и часто, как собака.

Звезда прекратила вращение. Два ее нижних щупальца оказались вверху, отчего она стала похожа на рогатую дьявольскую пентаграмму.

— Мы будем забирать вашу психическую энергию, пока полностью не расплатитесь, — сообщила она. — Я мог бы сделать пробой в вашей ауре… хотя нет, не нужно: он уже есть, ваши воспитатели постарались. Через него мы будем стравливать вашу жизненную силу. Ста ваших жизней хватит, полагаю. Сто человеческих жизней — все равно, что вечность, — звезда ухмыльнулась своим страшным ртом. — Поработаете для нас вечным двигателем, Валерий Николаевич!

— Как это — забирать психическую энергию? — испугался Трофимов.

— О, это просто…

Звезда искривилась, по ней побежали волны возбуждения. Ее рот разверзся и завизжал на Трофимова удивительно знакомым пронзительным голосом:

— Ты зачем вазу разбил, дрянной мальчишка?!! Сейчас я тебя ремнем за это! Стой, не вертись! Руки убери, а то дам по лицу!!!

Трофимов задергался на ковре. Каждое слово било его в солнечное сплетение. Он узнал голос: это был внутренний критик, который всю жизнь ругал его за малейшие промахи. Инженер знал этот голос, но только сейчас понял, чей он. Голос принадлежал вырастившей его бабушке.

Увидев реакцию жертвы, звезда утробно захохотала.

— Вот примерно таким образом, — пояснил Федор Иванович своим «нормальным» мужским голосом. — Ну как, нравится вам?

— Лучше убейте, — прохрипел инженер.

— Не могу, — сказала звезда с сожалением. — Законы природы не позволяют. Мы с вами обитаем в разных мирах, пересекаясь только, как бы это сказать… проекциями. Поэтому убить вас непосредственно нет никакой возможности. Но… я могу повредить вашу уже упоминавшуюся ауру. Скажем, разорву ее на клочки или откушу вашу астральную голову.

Трофимов смотрел непонимающе.

— После этого вы скоропостижно скончаетесь. Менингит, например, или под машину попадете. А то и в окошко сиганете, кто вас знает. Детали не важны. Главное, что вы умрете и больше не сможете воровать вашу энергию!