Вечный дом. Мир ноль-А. Пешки ноль-А - [31]

Ее слова взволновали Стивенса.

Еще острее, чем раньше, он понял, в каком затруднительном положении находятся эти люди. Первый удар — Таннахилл оказался владельцем дома. Теперь Мистру заставляют рассказать свою историю — или какую-то историю, неважно — представителю закона. Теоретически, конечно, она бы могла избежать этого, надев маску и став таким образом какой-то другой личностью. Но так можно войти в конфликт с законом. Любые сделки, которые затрагивали передачу собственности или денег от одного человека другому, рано или поздно попадают в поле зрения должностных лиц, хотя бы сборщика налогов. И конечно, адвокат мог бы в этом деле очень пригодиться!

Мистра спросила:

— Будешь представлять мои интересы?

Стивенс вернулся на землю:

— Собственно, почему бы и нет. Но, подожди-ка!

Он сидел, нахмурившись. Как местный адвокат Таннахилла, имел ли он право представлять чьи-то интересы в данном случае без его согласия? Он сказал, затягивая время:

— А ты-то какое отношение имеешь к убийству? — И потом добавил быстро: — Кое-что мне известно, но расскажи мне все с самого начала.

— Я была секретаршей покойного Ньютона Таннахилла и жила в доме до последнего времени, когда несколько недель назад уволилась по личным причинам. Это суть вопроса.

— Когда в последний раз ты видела Джона Форда?

— Я видела его один раз на улице, примерно неделю назад.

— Понятно, — сказал Стивенс. Он решительно кивнул. — Я буду представлять твои интересы на допросе. Но не гарантирую, что смогу это сделать, если дело дойдет до суда. Это может оказаться неэтичным с моей стороны. Разумеется, нам нужно будет оговорить в деталях все, что ты можешь сказать Хаулэнду, и, — он прибавил саркастически, — с точки зрения твоего происхождения и биографии — это должно выглядеть правдоподобным.

Мистра сказала:

— Я расскажу тебе о себе.

Стивенс слушал, вникая в каждое слово. Пять лет назад, когда она стала служащей Ньютона Таннахилла, рамки ее обязанностей оказались значительно шире, чем предполагалось. Ее наняли, чтобы составить каталог и разместить коллекцию предметов искусства, но позже она начала заниматься и другими вещами и в конце концов во время его частых отсутствий она занималась домом и участком земли, на котором он стоял.

Самым главным минусом в ее истории было то, что она не могла объяснить, почему она, которая всего несколько лет назад искала работу, уже носила норковые манто и водила шикарные автомобили. Не смогла она толком объяснить и того, почему так неожиданно оставила эту работу две недели назад. А это были вопросы, которые Хаулэнд наверняка задаст.

Стивенс их тоже задал.

— Мои деньги! — сказала Мистра так, как будто ей это только что пришло в голову. — Я сделала вклады по совету мистера Таннахилла. Он был знатоком биржевых дел.

— А почему вы оставили работу именно тогда?

— Я ведь работала и дальше только из хорошего отношения к мистеру Ньютону Таннахиллу, — ответила она, — мои обязательства перед ним автоматически не переносились на наследника. — Голос ее звучал вкрадчиво.

Стивенс подумал, потом кивнул:

— Звучит вполне правдоподобно. Ты уверена, что твоя информация не обернется против тебя?

Она заколебалась, потом покачала головой.

— Ничего из того, что может разузнать Хаулэнд.

Стивенс предложил:

— Я могу позвонить прокурору округа и, возможно, добьюсь отсрочки.

— Я помою посуду, — сказала Мистра.

Стивенс понаблюдал с минуту за тем, как она ловко убирает со стола. От всего этого веяло уютом. Поддавшись импульсу, он попытался схватить ее за руку, когда она проходила мимо. Она ускользнула.

— Ты давай звони, — сказала она шутливо-свирепым тоном.

Стивенс добродушно рассмеялся, встал и набрал номер Хаулэнда. Секретарша сразу же соединила его, но очень скоро стало ясно, что прокурор округа не согласится на отсрочку.

— Она мне нужна здесь сегодня утром. Я не шучу, Стивенс.

Стивенс медленно произнес:

— Ты не очень усердствуешь? Ведь в конце концов даму можно вызвать в любой момент.

Хаулэнд отрезал:

— Если ее не будет сегодня к полудню, я дам санкцию на ее арест, Стивенс.

Стивенс и не попытался скрыть изумление:

— Я протестую против такого грубого обращения. Но если ты настаиваешь, мы придем.

— Я настаиваю, — сказал Хаулэнд. — Но сейчас, если ты не возражаешь, я бы хотел задать тебе вопрос. — Голос его изменился. Он стал более мягким, доверительным. — Об убийстве Джона Форда, Стивенс.

— Ну? — Стивенс выжидательно молчал.

— Мисс Лэннет — твой единственный клиент, связанный с этим делом об убийстве?

«Ну уж нет, — подумал Стивенс. — Ты от меня не получишь признания, что мы подумали об этом».

Вслух он спросил:

— К чему ты клонишь?

— Больше к тебе никто не обращался?

Стивенс сказал:

— Пока нет. А ты меня рекомендовал?

Это вызвало удивленный смех.

— Да нет, что ты, — Смех оборвался. — Серьезно, Стивенс, кого-то нужно казнить за убийство этого черномазого, похоже, что поднимается шум. У меня есть основания предположить, что убийцу спугнули, и я подумал, что он захочет нанять адвоката.

Стивенс натянуто сказал:

— Тогда ты уже знаешь кто это, а?

— Ну, у нас есть предположения. Проблема в том, чтобы заполучить свидетелей и сформулировать мотив преступления. Конечно, у нас еще кое-что есть, но об этом я пока помолчу. Но теперь, послушай, Стивенс, приведи эту дамочку сегодня утром, и все будет о’кэй. Пока.