Вечный дикарь - [12]

С противоположной стороны равнины к ранчо крадучись двигалась другая фигура. Это был могучий, с огромной гривой лев. Он то и дело останавливался, принюхиваясь к запахам, доносимым слабым ветром, и злобно оскаливал свои свирепые клыки. Но из глотки его не вырвалось ни единого звука. Лев был стар и хитер, как лиса.

Когда-то, в прежние времена, и он, подобно своим собратьям, угрожающе фыркал и рычал, идя на охоту. Однако, много раз сталкиваясь с людьми, а особенно с их оглушительно грохочущими палочками, несущими смерть, он усвоил одну мудрую истину: дольше и успешнее других охотится тот, кто охотится молча.

ГЛАВА 6 НУ И ЛЕВ

Уйдя к себе раньше обычного, Виктория Кастер, однако, не легла спать. Она даже не разделась, а молча сидела в неосвещенной комнате возле окна, пристально вглядываясь в таинственные джунгли, темнеющие вдали, и в смутные очертания южных гор.

Она пыталась отделаться от глупого наваждения, которое в течение нескольких лет медленно и незаметно овладевало ею. С тех самых пор, как Виктория впервые ощутила себя женщиной, ее начали посещать странные видения, повторяющиеся теперь почти каждую ночь. Поначалу она старалась не задумываться над этим, хотя, разумеется, в настойчивой неизменности видений и было нечто странное. Со временем, однако, ночные фантазии стали гораздо более реальными, чем прежде, и, казалось, заключали в себе предзнаменование каких-то значительных событий ее дальнейшей жизни. Она предчувствовала, что должен произойти резкий переворот, который изменит всю ее судьбу. Теперь даже днем она не могла избавиться от мыслей о черноволосом юном великане. Когда нынче вечером она услышала, как он окликнул ее из-за кустов розы, девушка еле-еле справилась с собой. Конечно, умом Виктория понимала, что этот юноша не что иное, как плод ее воображения, но именно это и настораживало больше всего, так как означало, что ее рассудок совершенно расстроен, а нервы расшатаны.

Она должна собраться с силами, взять себя в руки и навсегда избавиться от этого наваждения. Она должна! Она должна! Поднявшись, девушка принялась шагать взад-вперед. Ей было тесно в комнате, она буквально задыхалась. Виктория чувствовала, что там, снаружи, под открытым небом, в безграничных просторах джунглей — куда более подходящее место для борьбы, разворачивающейся внутри ее. Набросив на плечи шелковый шарф — дань привычке, ибо ночь выдалась жаркая, — она вышла через окно на террасу, опоясывающую бунгало, и спустилась в сад.

Совсем рядом, за углом, возле открытого окна своей спальни, в пижамах и домашних туфлях, сидели, попыхивая сигарами, Билли Картисс и брат Виктории. Картисс чистил ружье — то самое, которое он прихватил с собой нынешним вечером, отправляясь в сад на поиски нарушителя спокойствия. Мужчины не слышали легких шагов Виктории по лужайке, а угол здания скрывал девушку от их взоров.

Легко ориентируясь в освещенном луной саду, Виктория прогуливалась возле того самого розового куста, из-за которого накануне донесся знакомый голос. Она все больше и больше склонялась к мнению, что необходимо завтра же утром дать утвердительный ответ Билли Картиссу на его предложение — то самое, которое он сделал ей прошлым вечером, перед землетрясением. Но всякий раз, когда Виктории казалось, что вопрос уже решен окончательно, она невольно принималась сравнивать Билли с величественным героем своих снов, и внутри ее опять разгоралась ожесточенная борьба.

Две пары глаз внимательно следили за каждым движением девушки: ясные темные глаза из-за розового куста и другие — алчно блестящие, желто-зеленые глаза существа, спрятавшегося в кустарнике в том самом месте, где Виктория остановилась, намереваясь повернуться и пойти назад.

Раз двадцать Ну готов был выскочить из своего укрытия и заключить девушку в объятия, поскольку у него не было ни малейших сомнений, что перед ним — Нат-ул, дочь Тха, и прошла не сотня тысяч лет, а один-единственный день с тех пор, как они виделись последний раз. Однако его удерживало чувство какого-то безотчетного, смутного страха перед этим удивительным существом, которое было и Нат-ул и в то же время не Нат-ул, а как будто другая девушка в облике его возлюбленной.

Странные одежды, в которые она сейчас облачилась, тоже настораживали Ну: когда они последний раз гуляли рука об руку по берегу моря, лишь узкая полоска мягкой оленьей кожи прикрывала изящные тугие бедра Нат-ул. А ее близость с этими странными людьми, на языке которых она так быстро научилась разговаривать! Все это вместе взятое только отдаляло их друг от друга. Ну чувствовал себя очень одиноким, печаль все сильнее овладевала им, и даже присутствие рядом Нат-ул не столько облегчало, сколько, напротив, усугубляло его тоску. Постепенно юноша пришел к выводу, что, вероятно, Нат-ул больше не принадлежит ему. Он не знал, почему так случилось, но этот прискорбный факт, казалось, исправить нельзя уже ничем.

Девушка подошла совсем близко к его укрытию и, повернувшись, снова зашагала к кустам, темневшим ярдах в двадцати. Укрывшийся за их листвой «старый разбойник» уже возбужденно помахивал хвостом и вытягивал свои мощные лапы, готовясь к прыжку. Еле слышное рычание вырвалось из оскаленной пасти льва, предвкушавшего славную добычу. Звук был слишком слабым, чтобы его могла расслышать цивилизованная девушка двадцатого столетия, но чуткий слух прятавшегося в нескольких шагах от льва пещерного человека мгновенно уловил зловещее рычание зверя.