Вечные всадники - [26]

Туган с недоверием, даже с ненавистью озирался из своего угла на приближающегося к нему мальчика.

Солтан шел медленно, с безразличным видом. Но Туган понял, что он подкрадывался, и это особенно не понравилось малышу, потому что Солтан обычно к нему так не подходил, а всегда мчался радостно, бегом.

Солтан стал неподалеку от Тугана. Тот смотрел на него косо, недоверчиво, не сделал ни шагу навстречу, уши навострил и ждал, готовясь к борьбе. Солтан шагнул к другу, но жеребенок отпрянул и умчался в другой конец конюшни.

Солтан решил дать время жеребенку, чтобы он мог забыться, а сам стал присматриваться к другим табунщикам. Ну что ж, у них тоже не сразу получается, вон один тоже упал и выпустил жеребенка… У отца-то не вырвется! Он уже вдел в недоуздок чембур[19] и привязал его конец за кольцо привязи. И жеребенок не протестует, стоит смирно.

Солтан снова пошел к Тугану, протягивая ему сахар, но Туган только покосился на лакомство, а подойти и не подумал. Тогда Солтан молнией метнулся к жеребенку и успел схватить недоуздок.

Оба закрутились вихрем, но теперь никакая сила не смогла бы оторвать Солтана, схватившего недоуздок двумя руками, от Тугана. Жеребенок подпрыгнул, на миг оторвал от земли Солтана, мотал головой во все стороны. Но отделаться от укротителя он уже не мог.

Абдул издали одобрительно наблюдал эту картину – пусть учится, думал он о сыне, хотя был готов на выручку, если понадобится.

Борьба Солтана и жеребенка длилась довольно долго. Первым устал Туган. А может быть, он просто решил уступить.

Когда, заметив, что борьба кончилась, Абдул подошел к ним, сын все еще держал судорожно обеими руками недоуздок и посмотрел на отца невидящими глазами; пот омывал лицо мальчика, черкеска его была на спине мокрая.

– Молодец, – коротко сказал отец, перехватил недоуздок и повел дрожащего Тугана к привязи. – Главное ты уже сделал, а привязать Тугана надо вот так, смотри.

Отец показал, как это делают, привязал жеребенка у пристенной кормушки, где был уже корм.

Время шло к обеду. Отец и сын направились домой совершенно усталые. Солтану было приятно, что он все-таки сумел укротить Тугана, но, с другой стороны, он боялся, что их дружбе теперь придет конец.

Его размышления прервал отец:

– Чем породистей лошадь, тем тоньше и сложнее у нее характер, а значит, и работать с ней трудней, надо искать к ней особый подход. Вот вы с Туганом были друзьями… Я говорю «были», потому что он сейчас видит в тебе врага; ты посягнул на его волю. И тебе надо будет снова завоевать его доверие, но уж если завоюешь, то это навеки! Он навсегда станет твоим верным другом…

– А как это сделать?

– Я думаю, ты уже это умеешь: лаской, заботой, вниманием. На все это нужно, правда, время. Я боюсь, как бы у тебя в школе дела не пошли худо, – высказал Абдул свои опасения.

– Отец, за мои уроки не бойся. Я буду успевать. Надо же для маршала готовить настоящего скакуна, правда?

«Вот как! Он решил Тугана готовить для маршала…» – подумал Абдул.

…Туган не дотрагивался до корма. Хотелось вырваться на волю, он несколько раз попробовал сделать это, но не тут-то было – чембур крепок, как стальная цепь. И жеребенок затосковал. К концу дня он стоял уже почти без движения, понурив голову. Из глаз его медленно стекали слезы.

Вот в таком состоянии и нашел его вернувшийся с обеда Солтан.

Увидев Солтана, Туган отпрянул назад, насколько позволял чембур. Когда Солтан попробовал погладить его, жеребенок затрясся и стал метаться, но все же мальчик не переставал гладить своего любимца и приговаривать:

– Я не хотел тебя обидеть, мой славный Туган… Ты же пока маленький и не знаешь того, что на тебе будет со временем ездить сам маршал, и я должен тебя к этому готовить. Вот и слушайся… Я же люблю тебя, дурачок!

Солтан почувствовал, что жеребенок сдается: Туган слегка повернул в его сторону голову и повел ухом, как бы стараясь понять слова.

Это уже было началом примирения.

Так в течение десяти дней жеребята проходили обучение: привыкали к недоуздку, были на привязи, за исключением тех минут, когда Солтан и другие ребята, которые взяли шефство над жеребятами, водили своих питомцев на прогулку.

Теперь Туган соглашался, хоть и настороженно, признавать Солтана, держал голову спокойно, когда мальчику приходилось снимать и надевать недоуздок.

Наконец жеребят вывели обучать аллюру.

Это был морозный день, снег блестел на солнце так, что глазам больно. Вывели всех жеребят. Возглавлял шествие верхом на своем коне Абдул. Солтан и его школьные друзья, несущие шефство над жеребятами, тоже верхами, держались по сторонам табунка.

Абдул ехал к водопою шагом, за ним двигались неторопливо и жеребята. После водопоя им дали некоторое время побродить, чтобы они надышались свежим воздухом.

– Ну, а теперь начнем приучать их к аллюрам, пусть укрепляют мускулатуру! – сказал однажды Абдул ребятам.

На этот раз он двинулся к водопою лёгкой рысью. Резво бежали за его конем жеребята.

Настал день, когда жеребят стали обучать галопу. Они были очень рады тренировкам, удивительно смышленно ухватывали повадки и темп бега коня, на котором скакал впереди Абдул.