Вечные влюбленные - [14]

— Но ведь он использует контрабандистов?

— О да, мы увязали появление определенных контрабандных товаров в Лондоне с передачей информации, — озабоченно заметил Роксбери, — однако нас, собственно, интересуют не контрабандисты, но человек, на которого они работают. А это свет, в который вы вошли, и если, как мы убеждены, этот человек — член аристократического общества, то вы с вашим умом, опытом в разведке сможете что-нибудь раскопать для нас.

— Моим.., э.., опытом? — изумленно переспросил Николаc; черные глаза его сверкали.

Рокебери слегка улыбнулся.

— Мы вас выбрали не только потому, что вы граф Шербурн и у вас есть веская причина появиться в тех местах. Вас предложил Уэллесли — он сказал, что в прошлом вы очень ему помогли.

Николаc чувствовал себя неловко, как всегда, когда речь заходила о его военных подвигах.

— Верно, я приносил некоторую пользу сэру Артуру, но ведь это было при совершенно иных обстоятельствах.

— Здесь все то же самое — Уэллесли нужна информация, а вы отправляетесь и добываете ее, вы сумеете сделать это. Мы не ждем от вас, что вы будете рисковать, как в Индии или Португалии. Единственное, что от вас требуется, — смотреть во все глаза и слушать во все уши, и если что-то покажется вам странным или необычным, мы бы хотели, чтобы вы тайно расследовали это. — Роксбери сурово поглядел на него. — Однако мы не хотим, чтобы вы сами останавливали этого парня, мы ждем, чтобы вы выдали нам свои догадки, основанные на ваших наблюдениях.

Что помогло бы потом установить его личность.

— Очень хорошо. Я постараюсь сделать все от меня зависящее, но, по-моему, глупо посылать меня, — произнес Николаc тихо, без улыбки.

— Я понимаю, но в настоящий момент вся наша надежда на вас. — Герцог мрачно добавил:

— Запомните, глупо или нет, но будьте начеку: обоих последних агентов пытали перед смертью, и я бы не хотел, чтобы нечто подобное произошло с вами.

— Понимаю, — медленно ответил Николаc, чувствуя неприятный медный привкус во рту. Обычное убийство — это одно, но пытки — совсем другое. Во время его военной карьеры ему приходилось сталкиваться и с тем и с другим, но он предпочел бы обычную смерть. — Вы хотели еще что-нибудь сказать, сэр?

Роксбери отпил коньяка. Потом, осторожно поставив фужер, он посмотрел на Николаcа и спокойно спросил:

— Вы, конечно, знаете, что Эйвери Мандевилл сейчас новый барон и живет в поместье Мандевиллов?

Николаc напрягся.

— Да, — холодно ответил он. — Я слышал, что Эйвери — новый барон Мандевилл.

— Уэллесли также упоминал о трениях между вами. Я бы не хотел, — продолжал Роксбери, и серые его глаза при этом предупреждающе блестели, — чтобы ваша вражда с ним.., каким-то образом.., отвлекала бы вас.

— Вы хотите сказать, что не желаете, чтобы я пошел по стопам старшего брата и вызвал бы лорда Мандевилла на дуэль?

— А что, существует такая опасность?

Николаc пожал плечами, однако его черные глаза смотрели жестко. Он был настороже.

— Ну если вам будет угодно, я думаю, что смогу сдерживать себя некоторое время.

Роксбери внимательно рассматривал молодого человека, сидевшего напротив, и неожиданно Николаc напомнил ему большую черную пантеру, готовящуюся прыгнуть на добычу. Внезапная перемена в Николасе — вместо дружелюбного человека перед ним возник опасный хищник — встревожила герцога, и Роксбери испытал радость оттого, что он не Эйвери Мандевилл.

Нарочито небрежным тоном, который, впрочем, не обманул Николаса, Роксбери спросил:

— Это просто семейное дело или нечто большее?

— Нечто большее, — мрачно ответил Николаc. — Когда мы были в Португалии, Эйвери соблазнил дочь моего сержанта. Когда она забеременела, он стал все отрицать. Девушка утопилась, а ее мать погибла, пытаясь спасти дочь. Мой сержант был вне себя от горя, он утратил всех своих близких и после похорон покончил с собой. — Лицо Николаcа стало жестким. — Когда все это случилось, меня там не было, а когда я вернулся в лагерь, Эйвери уже отбыл в Англию.., чтобы унаследовать титул, который теперь носит. Когда-нибудь я хочу встретиться с ним, чтобы отомстить, но он до сих пор ухитряется избегать меня. — Николаc усмехнулся. — Но это ему не удастся. — Он легко поднялся на ноги, лишая Рокебери возможности задавать еще вопросы. — Ну это, видимо, все, сэр? Не хочу показаться невежливым, но я уезжаю завтра днем, и мне еще многое надо просмотреть перед отъездом.

Роксбери благосклонно принял его извинение — большего он и не ожидал. Он позволил Николасу проводить себя в просторный коридор, а затем остановился прямо перед массивной входной дверью.

Обернувшись, он непринужденно сказал:

— Полагаю, должен предупредить вас не совершать прогулки по пустынному берегу после полуночи без оружия.

— Не буду, сэр, можете быть уверены, — с ухмылкой ответил Николаc.

— Ну что ж, мне пора. Удачи вам, молодой человек.., и всего хорошего в имении Шербурнов!

Николаc еще долго, задумавшись, смотрел на дверь красного дерева после того, как Роксбери закрыл ее за собой. В конце концов, похоже, у него появилась законная причина уехать из города, и он вполне может отбросить любые сомнения, что он бежит из Лондона. Завтра он отправится в окрестности Кента — теперь в его поездке появилась необходимость. Чем скорее он прибудет в поместье Шербурнов, тем быстрее начнет выявлять шпиона Роксбери. Внезапно в груди возникло волнение охотника, преследующего жертву, и с грозной улыбкой на твердых губах он стал подниматься вверх по лестнице.