...Вечности заложник - [157]
Председатель правления с чиновной презрительностью смотрит охристые эскизы Калужнина. Этот бедный мазила его раздражает. Кто он? Кому нужен отголосок иконы?! Для монументального полотна (пусть и хорошая идея) возможен только один метод — социалистического реализма.
Он, Серов, знает, какой должна быть живопись.
Маленький исхудавший человек уже не так уверенно переминается около стола большого начальника.
Серов отодвигает эскизы.
— Непрофессионально! — решительно выговаривает он.
Думаю, немало людей помнят бесчисленные репродукции со знаменитой картины Владимира Серова: «Въезд Александра Невского в Псков после ледового побоища». Картина закончена в 1944 году.
Эскизы Калужнина сохранились, время написания обеих картин известно.
Что же мешает нам поставить эти работы рядом?
Композиция полностью совпадает, изменилось только название города. Видимо, председатель правления все же хотел остаться оригинальным. Что касается живописи, то в живописи Серову преуспеть было труднее. Для живописи нужен талант, а талант, как сказал великий писатель, обладает удивительным свойством: если он есть, то он есть, а уж если его нету, то — нету.
Но может, зря горячимся? Что особенного сделал художник? Сильный взял у бессильного всего лишь идею — так ли много, если идеи (это все знают) витают в воздухе?
Передо мной еще один документ — письмо из блокадного Ленинграда, помеченное сорок вторым.
На дворе — праздник, седьмое ноября.
Только много ли людей в городе может отметить его хотя бы лишним куском хлеба?
Одна страшная зима позади, а для Калужнина позади смерть. Впереди — восемнадцатое января 1943 года, день прорыва блокады.
Цифры давно известны — больше миллиона погибших, по приблизительным данным. Стоит ли вспоминать редкие исключения?
Я еще помню школьное о «типичном» и «нетипичном». Текст письма, что лежит у меня на столе, взят из архива Русского музея.
Да, письмо «нетипично».
И все же, все же...
«8 ноября 1942 г.
Дорогая Женечка!
Вечер 7 ноября был устроен у меня в мастерской. Вся мастерская была особенно хорошо убрана сплошь коврами, где-то достали замечательную посуду для сервировки стола, короче говоря было очень хорошо все сооружено и всего было вдоволь и даже чрезмерно, это в отношении вина и еды.
Серов, приехав из Москвы, не сказал, что привез с собой специально для этого всяких вещей. Были колоссальных размеров пироги с рисом и мясом, пироги сладкие, винегреты, копченая и простая колбасы, сахар, конфеты и т. д. Целый день две женщины готовили все это, и получилось просто шикарно, и у нас у всех осталось очень хорошее впечатление от этого вечера. Я выпил за Ваше здоровье, за то, чтобы скорее быть опять вместе и чтобы все было так, как нам бы хотелось.
На этом вечере было немало людей: я, Серов, Серебря, Павлов, Пинчук, Саянов, Вельтер (певица), Ася с Мишей Пукшанским (шеф стола, он удивительно любит и умеет приготовить хорошие блюда) и еще одна знакомая Серова, которую я впервые видел, вот и вся компания.
12 ноября открывается выставка ленинградских художников, посвященная двадцатипятилетию. Я выставляю свой большой рисунок на холсте: «Слушают доклад Сталина». И восемь этюдов...»
Автор письма — тоже бывший художник «Круга». Судьба у каждого складывалась по-своему. Вернее, каждый складывал свою судьбу как умел...
И все же два обстоятельства заставляют меня снова вернуться к Владимиру Серову, «дитяти своего времени».
Первое — маленькая скромная пометка в энциклопедической справке:
«Чл. КПСС с 1942».
Выходит, именно тогда молодой коммунист Серов ел пироги «колоссальных размеров», пил вина «чрезмерно», а потом как свой героический подвиг отмечал вступление в КПСС в самый трудный для страны год.
И второе — эпизод более позднего времени. Впрочем, позволю себе привести цитату из статьи известного искусствоведа М. Чегодаевой в газете «Советская культура» за 17 декабря 1988 года.
«...Оправившись от шока, вызванного ХХ съездом партии и первыми годами «оттепели», некоторые принялись приспосабливаться к новым обстоятельствам, тем более что и обстоятельства довольно быстро начали склоняться в их сторону... Одной из самых активных фигур в художественной жизни шестидесятых годов стал Вл. Серов.
Скомпрометировавший себя в сороковые годы травлей лучших ленинградских художников, причастный к трагической гибели в сталинских лагерях искусствоведа Н. Пунина, Вл. Серов счел за благо переехать в Москву, где и преуспел: к началу шестидесятых годов он стал первым секретарем правления Союза художников РСФСР, вице-президентом Академии художеств. Отлично чувствующий конъюнктуру, он раньше, чем кто-либо из художников, понял перемену в настроениях руководства, почувствовал стремление вновь «прижать» творческую интеллигенцию. Требовалось дать урок чересчур осмелевшим художникам.
В 1962 году к тридцатилетию МОСХа готовилась большая юбилейная выставка...
Стало известно, что накануне вернисажа, назначенного на 2 декабря, Манеж посетит Хрущев. Перед этим посещением в Манеж были доставлены скульптуры молодого скульптора Э. Неизвестного, работы группы художников-авангардистов. Они были размещены в служебных помещениях на втором этаже зала. Молодые художники, вероятно, и понятия не имели, с какой целью их работы повезли в Манеж, между тем цель была вполне определенная. Вл. Серов строил свои расчеты, уповая на эмоциональный, «взрывчатый» темперамент главы правительства, весьма некомпетентного в вопросах изобразительного искусства, и не ошибся.
Вторая книга из известного цикла об октябренке Сане Дырочкине Весёлая повесть об октябрятах одной звездочки, которые стараются стать самостоятельными и учатся трудиться и отдыхать вместе.
Известный петербургский писатель Семен Ласкин посвятил семье Дырочкиных несколько своих произведений. Но замечательная история из жизни Сани Дырочкина, рассказанная от имени собаки Моти, не была опубликована при жизни автора. Эта ироничная и трогательная повесть много лет хранилась в архиве писателя и впервые была опубликована в журнале «Царское Село» № 2 в 2007 году. Книга подготовлена к печати сыном автора — Александром Ласкиным.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Документальная повесть С. Ласкина «Вокруг дуэли» построена на основе новейших историко-архивных материалов, связанных с гибелью А. С. Пушкина.Автор — писатель и драматург — лично изучил документы, хранящиеся в семейном архиве Дантесов (Париж), в архиве графини Э. К. Мусиной-Пушкиной (Москва) и в архивах Санкт-Петербурга.В ходе исследования выявилась особая, зловещая роль в этой трагедии семьи графа Григория Александровича Строганова, считавшегося опекуном и благодетелем вдовы Пушкина Натальи Николаевны.Книга Семена Ласкина читается как литературный детектив.
Повести ленинградского писателя Семена Ласкина написаны о наших современниках. «На линии доктор Кулябкин» — повесть о враче «скорой помощи». Действие ее протекает за одно суточное дежурство, при этом раскрывается жизнь врача, человека скромного, бескомпромиссного, обладающего талантом доброты. О врачах же — повесть в рассказах «Несколько историй из врачебной практики», «Абсолютный слух» — повесть о школе, «Лестница» и «Боль других» — повести о молодежи, о поисках собственного пути в жизни. «Евдокия Леонтьевна» — повесть о простой русской женщине, полной любви к людям.
Около пятидесяти лет петербургский прозаик, драматург, сценарист Семен Ласкин (1930–2005) вел дневник. Двадцать четыре тетради вместили в себя огромное количество лиц и событий. Есть здесь «сквозные» герои, проходящие почти через все записи, – В. Аксенов, Г. Гор, И. Авербах, Д. Гранин, а есть встречи, не имевшие продолжения, но запомнившиеся навсегда, – с А. Ахматовой, И. Эренбургом, В. Кавериным. Всю жизнь Ласкин увлекался живописью, и рассказы о дружбе с петербургскими художниками А. Самохваловым, П. Кондратьевым, Р. Фрумаком, И. Зисманом образуют здесь отдельный сюжет.
В последние годы почти все публикации, посвященные Максиму Горькому, касаются политических аспектов его биографии. Некоторые решения, принятые писателем в последние годы его жизни: поддержка сталинской культурной политики или оправдание лагерей, которые он считал местом исправления для преступников, – радикальным образом повлияли на оценку его творчества. Для того чтобы понять причины неоднозначных решений, принятых писателем в конце жизни, необходимо еще раз рассмотреть его политическую биографию – от первых революционных кружков и участия в революции 1905 года до создания Каприйской школы.
Книга «Школа штурмующих небо» — это документальный очерк о пятидесятилетнем пути Ейского военного училища. Ее страницы прежде всего посвящены младшему поколению воинов-авиаторов и всем тем, кто любит небо. В ней рассказывается о том, как военные летные кадры совершенствуют свое мастерство, готовятся с достоинством и честью защищать любимую Родину, завоевания Великого Октября.
Автор книги Герой Советского Союза, заслуженный мастер спорта СССР Евгений Николаевич Андреев рассказывает о рабочих буднях испытателей парашютов. Вместе с автором читатель «совершит» немало разнообразных прыжков с парашютом, не раз окажется в сложных ситуациях.
Из этой книги вы узнаете о главных событиях из жизни К. Э. Циолковского, о его юности и начале научной работы, о его преподавании в школе.
Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.
Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.