Вечное чудо жизни - [11]

– Пожалуй, будет проще объяснить, если я начну с самого начала.

Я отхлебнул хереса в сладком ощущении, что воспаряю в мир грез.

– Прошу вас!

– Когда ресторан только открыли, – продолжала миссис Памфри, – на удивление многие горожане были недовольны. Они бранили китайские блюда, а также милого китайца и его жену, утверждали, что такому заведению в Дарроуби не место, что его следует подвергнуть бойкоту. Так вот, как-то, когда мы с Трики гуляли по улице, он услышал такой разговор и пришел в ярость.

– Неужели?

– Да-да. Крайне возмутился. Я всегда замечаю, когда он испытывает подобное чувство. Он хранит такой оскорбленный вид, и его очень трудно привести в хорошее настроение.

– Боже мой! Мне очень жаль.

– И ведь нельзя не понять, каково ему было слушать, как поносят его народ.

– Бесспорно, конечно, вполне естественно.

– Тем не менее, мистер Хэрриот, тем не менее, – она снова помахала пальцем и многозначительно мне улыбнулась, – милый умница сам предложил выход из положения.

– Ах так?

– Да, он сказал мне, что нам следует почаще посещать этот ресторан и попробовать все их блюда.

– А-а!

– Мы так и поступили. Краудер отвез нас туда позавтракать, и мы получили огромное удовольствие. К тому же оказалось, что мы можем взять домой любое блюдо в специальной коробочке, и в ней оно остается горячим и аппетитным. Как это весело! Теперь, когда начало положено, Краудер часто заглядывает туда по вечерам и привозит нам ужин. И знаете, ресторан уже как будто не пустует. По-моему, мы неплохо им посодействовали.

– Несомненно, – ответил я с полной искренностью.

«Лотосовый сад» приютился в уголке рыночной площади и, собственно говоря, исчерпывался четырьмя столиками, так что частое появление у его дверей сверкающего черного лимузина и шофера в форме не могло не послужить прекрасной рекламой. Я тщетно пытался вообразить, как местные обыватели созерцают через окно миссис Памфри и Трики, дегустирующих китайские блюда за крохотным столиком, но тут она добавила:

– Очень рада, что вы так думаете. И мы получили такое удовольствие! Трики просто обожает чар-суи, а мне особенно нравится чау-мейн. А хозяин учит нас пользоваться палочками.

Я поставил пустую рюмку на столик и стряхнул с пиджака крошки божественных бисквитиков. Как тяжело было прерывать эту беседу и возвращаться к прозаической действительности! Но я взглянул на часы и сказал:

– Очень рад, миссис Памфри, что все получилось так удачно. Однако пора заняться проверкой здоровья малыша.

Я посадил Трики на кушетку и тщательно прощупал животик. Все в полном порядке. Затем я выудил из кармана стетоскоп и послушал сердце и легкие. Давно мне знакомые шумы в сердце и хрипы в бронхах, как я и ожидал. Собственно говоря, я знал организм моего старого приятеля наизусть – недаром же я наблюдал его столько лет. Зубы, скажем, в следующий раз не помешает очистить. Глаза… характерное для старых собак помутнение хрусталика, но очень легкое.

Я обернулся к миссис Памфри. Трики получал преднолейкотропин от артрита и окситетрациклин от бронхита, но с ней я никогда подробно о его болезнях не говорил. Медицинская терминология ввергала ее в ужас.

– Для своего возраста, миссис Памфри, он просто в великолепной форме. В случае необходимости давайте ему нужные таблетки и вызовите меня, если я понадоблюсь. Но еще одно. В последнее время вы строго соблюдаете его диету, ну и впредь не давайте ему лишних лакомств. Даже добавки чар-суи!

Она хихикнула и одарила меня лукавым взглядом.

– Ах, пожалуйста, мистер Хэрриот, не браните меня! Обещаю быть умницей. – Она помолчала. – Да, еще об артрите Трики. Как вы знаете, вот уже много лет Ходжкин бросает ему кольца, чтобы он за ними бегал.

– Да, я знаю.

У меня перед глазами возник угрюмый старый садовник, принужденный бросать резиновые кольца на газон, откуда Трики с восторженным тявканьем притаскивал их ему обратно. Ходжкин явно не терпел собак и неизменно выглядел доведенным до белого каления. Губы у него непрерывно шевелились – он что-то бормотал себе под нос и ворчал на Трики.

– Ну, мне показалось, что для Трики в его состоянии Ходжкин бросает колечки слишком далеко, и я сказала, чтобы он кидал их не дальше, чем на три-четыре шага. Удовольствия малыш будет получать не меньше, но не перетруждаясь.

– Так-так.

– К сожалению, – тут ее лицо приняло неодобрительное выражение, – Ходжкин отнесся к этому с раздражением.

– В каком смысле?

– Я бы ничего не узнала, – она понизила голос, – но Трики рассказал мне по секрету.

– Вот как?

– Да. Ходжкин, сообщил он мне, очень сердился. Дескать, теперь ему придется нагибаться куда чаще, а у него тоже артрит. Я бы не приняла этого к сердцу, – она перешла на шепот, – но Трики был глубоко шокирован. Он сказал, что Ходжкин несколько раз употребил слово «проклятущий»!

– Боже, боже! Да, я вижу, какие сложности возникают.

– Трики оказался в таком неловком положении. Как, по-вашему, мне следует поступить?

Я глубокомысленно нахмурился и по размышлении изрек следующее:

– Мне кажется, миссис Памфри, игру с кольцами следует устраивать пореже и покороче. В конце-то концов, и Трики, и Ходжкин уже немолоды.