Вечная утопия - [8]
Пока достаточно будетъ этихъ нѣсколькихъ замѣчаній о Киропедіи. Ниже мы увидимъ, какъ это произведете послужило образцомъ для Фенелона и другихъ писателей, которые сочиняли подобнаго рода политико-экономическіе романы въ то время, когда французская литература распустилась такимъ пышнымъ цвѣтомъ.
Первоначально прототипъ Платона, казалось, находилъ больше приверженцевъ. Въ эпоху Александра Великаго и его преемниковъ, многіе философы пробовали свои силы въ сочиненіи утопическихъ романовъ. Свое вдохновеніе они черпали изъ общераспространенныхъ воззрѣній, согласно которымъ счастье, потерянное греками съ давнихъ поръ, съ развитіемъ утонченной ихъ цивилизаціи, составляло достояніе нѣкоторыхъ дикихъ народовъ, продолжавшихъ оставаться въ первобытномъ состояніи. Эти мыслители пересказывали то, что было сказано другими о вполнѣ счастливыхъ условіяхъ существованія открытыхъ, будто-бы, то у сѣверныхъ народовъ, у кочующихъ скифовъ, то на южной оконечности земного шара, у эфіоповъ, то на восточной оконечности, у индусовъ, наконецъ у самыхъ отдаленныхъ народцевъ. Такимъ образомъ они переносили свои идеи въ такія страны, относительно которыхъ народное легковѣріе принимало мнимое за истину. Но ни одинъ изъ этихъ вымышленныхъ разсказовъ не дошелъ до насъ въ своемъ полномъ видѣ, такъ что мы должны довольствоваться краткимъ изложеніемъ содержанія нѣкоторыхъ изъ нихъ по сохранившимся обрывкамъ, собраннымъ съ большимъ трудомъ >6).
Между такими писателями мы встрѣчаемъ прежде всего Ѳеопомпа, маститаго историка Филиппа Македонскаго. Его, какъ историка, упрекаютъ въ томъ, что онъ въ своихъ сочиненіяхъ передаетъ всякія побасенки. Въ восьмой книгѣ «Исторіи Филиппа» онъ разсказываетъ, какъ Мидасъ, царь фригійскій, приказалъ однажды напоить Силена и заковать его въ цѣпи, и какъ тотъ не могъ освободиться иначе, какъ подъ условіемъ, что онъ откроетъ все, что ему извѣстно тайнаго и таинственнаго. Онъ разсказываетъ о странѣ, лежащей въ самой отдаленной оконечности земного шара, объ изолированномъ материкѣ по ту сторону океана, по сравненію съ которымъ Азія, Европа и Африка не больше, какъ острова. Тамъ существуютъ люди гигантскаго роста, живущіе вдвое дольше, чѣмъ другіе люди. Противопоставляются два города: Эвзебесъ и Махи-мосъ (городъ блаженства и городъ войны). Въ первомъ населеніе жизнерадостное, не испытывающее ни страданій, ни болѣзней; во второмъ—населеніе, находящееся въ безпрестанной брани. Вотъ все, что мы о нихъ узнаемъ, такъ что объ этой, повидимому, любопытной книгѣ мы можемъ составить себѣ только крайне неполное представленіе.
Рядомъ съ Ѳеопомпомъ Аполлодоръ упоминаетъ, какъ примѣры той же тенденціи и того же рода литературныхъ произведеній, «Киммерійскій городъ» Гекатоса и «Панхайю»— Эвгемера. Гекатосъ Адберскій, современникъ Александра, жившій при дворѣ Птоломеевъ, былъ ученикомъ Пиррона Скептика, ученіе котораго стало извѣстно только благодаря его ученикамъ и главнымъ образомъ благодаря Ти-мону Фліосскому. Онъ даетъ описаніе счастливаго и безобиднаго народца гиперборійцевъ на островѣ Геліоксайѣ, расположенномъ въ сѣверномъ океанѣ. Тамъ-то, въ этой плодоносной странѣ, дающей двѣ жатвы въ годъ, гиперборійцы проводятъ свою счастливую и долгую жизнь. Каждаго изъ нихъ можно было бы назвать жрецомъ Аполлона. Дѣйствительно, тамъ ежедневно совершаются покло
ненія этому богу, сопровождаемыя концертомъ на струнныхъ и духовыхъ инструментахъ, а чрезъ каждыя 19 лѣтъ онъ самъ, танцуя и играя на цитрѣ, появляется среди народа, сопутствуемый, стадомъ поющихъ и кружащихся около него лебедей. Эти жители, какъ то часто бываетъ съ населеніемъ утопическихъ странъ, вегетеріанцы, и по мнѣнію автора такой образъ жизни много способствуетъ здоровью. Наскучивъ жизнью, продолжающейся тысячу лѣтъ, гиперборійцы, украсивъ себя коронами, бросаются въ море. Нѣтъ никакого сомнѣнія, что въ этомъ народѣ хотѣли представить примѣръ благочестиваго почитанія боговъ и связанныхъ съ этимъ пріятныхъ послѣдствій. Въ основѣ легенды лежитъ внутренняя связь между Греціей и первоначальной колыбелью культа Аполлона на сѣверѣ Ѳессаліи, и поэтому этотъ вымыселъ имѣетъ скорѣе религіозный, чѣмъ политическій характеръ.
Между другими фантастическими разсказами нужно еще упомянуть «Священную Хартію» Эвгемера, которая представляетъ превосходный романъ, повѣствующій объ утопическихъ путешествіяхъ. Авторъ разсказываетъ, что его другъ Кассандръ, царь македонскій, поручилъ ему предпринять дальнее путешествіе. И вотъ онъ отправился къ югу отъ Аравіи, на группу острововъ, среди которыхъ особенно замѣчательны три: первый—«Святой», богатый ладономъ и миррою, населенный Панхеями и управляемый царемъ; второй—служилъ мѣстомъ погребенія для умершихъ на первомъ островѣ жителей; третій, удаленный на 40 стадій къ востоку, находился такъ близко отъ Индіи, что съ-восточныхъ мысовъ его можно было различать очертанія индійскаго материка. Здѣсь то и живетъ счастливое племя, справедливо распредѣляющее всѣ богатства, находящіяся въ общемъ владѣніи, и раздѣленное на 3 касты. Здѣсь мы уже находимъ народную организацію и коммунизмъ. Но все это только введеніе къ блестящему описанію храма Юпитера Трифитіосскаго съ его золотыми
