Вечная утопия - [50]
Первое, что занимаетъ Ментора, это точное выясненіе существующаго положенія вещей. Онъ начинаетъ съ изученія, «изслѣдованія, статистики»; это какъ бы предзнаменованіе, предчувствіе современныхъ взглядовъ, ставящихъ на первый планъ государственной дѣятельности знакомство съ фактами.
Затѣмъ онъ обращаетъ свое вниманіе на торговую дѣятельность. Содѣйствовать земледѣлію и честной торговлѣ—таково направленіе всей его внутренней политики. Что особенно поражаетъ, такъ это строгія наказанія, предлагаемыя противъ банкротства, равно какъ и средства для того, чтобы избѣжать его. Даже въ наше время эти проекты читались бы не безъ интереса, особенно если мы припомнимъ, что въ Германіи въ 1891 году было объявлено не менѣе 7,623 банкротствъ. Менторъ исходитъ изъ той мысли, что во-время выпущенная капля крови можетъ избавить отъ необходимости прибѣгать впослѣдствіи къ болѣе серьезнымъ мѣрамъ. Должны быть назначены суды, которымъ купцы обязаны по первому требованію представлять свои счеты; сравните это со статьями 8, 9, 10 и 11 французскаго торговаго кодекса, гласящими:
10-ая статья торговаго кодекса: Журналъ и инвентарная книга должны быть засвидѣтельствованы и провѣряемы разъ въ году.—Книга копій съ писемъ освобождается отъ этой процедуры.—Всѣ они должны располагаться въ хронологическомъ порядкѣ, безъ помарокъ, пропусковъ или транспортовъ на поляхъ.
Статья 11-ая. Указанныя выше, въ статьяхъ 8-й и 9-й, книги должны провѣряться и свидѣтельствоваться кѣмъ либо изъ членовъ коммерческихъ судовъ, или меромъ или его помощникомъ, въ обыкновенной формѣ и безвозмездно. Коммерсанты обязаны сохранять книги въ теченіе 10 лѣтъ.
Торговцы никогда не должны спекулировать чужими деньгами и, съ другой стороны, имъ запрещается вкладывать въ свои спекуляціи болѣе половины своего собственнаго имущества. Сверхъ того, полиція строго слѣдитъ за коммерческими обществами. Всѣ эти рекомендуемыя правила даютъ основаніе думать, что двѣсти лѣтъ тому назадъ въ Парижѣ далеко не все обстояло благополучно въ этомъ отношеніи. Впрочемъ авторъ является сторонникомъ полной свободы торговли, хотя ремесла, изготовленіе платья и съѣстныхъ продуктовъ онъ подчиняетъ регламентаціи полиціи.
Дальше Менторъ полагаетъ, что самый лучшій совѣтъ, какой только онъ можетъ дать царю Идоменею, имѣя въ виду счастье его народа, заключается въ томъ, чтобы организовать общественный строй на аристократическихъ началахъ. Каждый классъ долженъ отличаться отъ другихъ цвѣтомъ платья, впрочемъ чрезвычайно простого, и сверхъ того золотымъ и серебрянымъ шитьемъ, кольцомъ, медалью съ изображеніемъ монарха и т. д. (нѣчто похожее на наши ордена и знаки отличія)! Представьте себѣ только церемоніальное шествіе этихъ 7 классовъ, одѣтыхъ въ бѣлое, голубое, зеленое, темно-желтое, красное, сѣрое и ярко-желтое! Какое разнообразіе цвѣтовъ и оттѣнковъ на улицахъ Саленты! Присоедините сюда еще рабовъ въ темно-сѣрыхъ балахонахъ! Подобнаго рода разсужденія кажутся намъ довольно мелочными и возбуждаютъ только смѣхъ.
Гораздо болѣе заслуживаетъ вниманія устраненіе всякой роскоши. Въ этомъ государствѣ царитъ простота, какой нигдѣ до сихъ поръ не встрѣчали и которая находится въ полномъ противорѣчіи съ господствовавшими тогда въ Парижѣ нравами. Всѣ, не исключая и самого короля, должны жить по возможности проще: мясо должно приготовляться «безъ всякихъ соусовъ»; подобное осужденіе кулинарнаго искусства поистинѣ жестоко. Но особенное возмущеніе долженъ вызвать противъ себя этотъ совѣтчикъ, когда онъ проповѣдуетъ полное упраздненіе винодѣлія! Вино есть корень всѣхъ золъ; его слѣдуетъ разрѣшать къ употребленію только въ качествѣ лѣкарства, точно такъ же какъ и слабый ликеръ. Развѣ подобное законодательство не столь же узко, какъ и жестоко? Не мы перестаемъ этому удивляться, когда узнаемъ, что столь же строго регламентируется и музыка. Всякая нѣжная, легкая, веселая музыка изгоняется, остается одна только духовная. Воспитаніе дѣтей производится на счетъ государства; оно должно стремиться внушить дѣтямъ страхъ предъ Богомъ, любовь къ отечеству, уваженіе къ законамъ, и должно покоиться на слѣдующемъ главномъ принципѣ: честь должна стоять выше удовольствій, выше даже самой жизни. Что касается важнаго вопроса объ увеличеніи народонаселенія, то онъ въ этомъ государствѣ имѣетъ мало значенія. Каждый вступаетъ въ бракъ, когда имѣетъ достаточно средствъ для того; чѣмъ больше у трудящагося человѣка дѣтей, тѣмъ онъ богаче. Дальше идетъ прелестное описаніе семейной жизни, напоминающее Горація. Дѣти съ самаго ранняго возраста помогаютъ кто чѣмъ можетъ, загоняютъ скотъ на ферму, и т. п., и отецъ, утомленный работой, возвращается съ пѣніемъ къ домашнему очагу, гдѣ его добродѣтельная супруга приготовляетъ простой обѣдъ.
«Но если кто-нибудь небрежно отнесется къ работѣ?» возражаетъ король. Менторъ и противъ этого знаетъ лѣкарство: не нужно податей, которыя большею частью падаютъ на самыхъ трудолюбивыхъ гражданъ; вмѣсто нихъ установить налоги и даже штрафы на тѣхъ, кто относится небрежно къ своимъ полевымъ работамъ, и, что еще важнѣе, выдавать вознагражденія трудолюбивымъ, многодѣтнымъ семьямъ. Тогда будетъ процвѣтать вся страна.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Что такое событие?» — этот вопрос не так прост, каким кажется. Событие есть то, что «случается», что нельзя спланировать, предсказать, заранее оценить; то, что не укладывается в голову, застает врасплох, сколько ни готовься к нему. Событие является своего рода революцией, разрывающей историю, будь то история страны, история частной жизни или же история смысла. Событие не есть «что-то» определенное, оно не укладывается в категории времени, места, возможности, и тем важнее понять, что же это такое. Тема «события» становится одной из центральных тем в континентальной философии XX–XXI века, века, столь богатого событиями. Книга «Авантюра времени» одного из ведущих современных французских философов-феноменологов Клода Романо — своеобразное введение в его философию, которую сам автор называет «феноменологией события».
В книге, название которой заимствовано у Аристотеля, представлен оригинальный анализ фигуры животного в философской традиции. Животность и феномены, к ней приравненные или с ней соприкасающиеся (такие, например, как бедность или безумие), служат в нашей культуре своего рода двойником или негативной моделью, сравнивая себя с которой человек определяет свою природу и сущность. Перед нами опыт не столько даже философской зоологии, сколько философской антропологии, отличающейся от классических антропологических и по умолчанию антропоцентричных учений тем, что обращается не к центру, в который помещает себя человек, уверенный в собственной исключительности, но к периферии и границам человеческого.
Опубликовано в журнале: «Звезда» 2017, №11 Михаил Эпштейн Эти размышления не претендуют на какую-либо научную строгость. Они субъективны, как и сама мораль, которая есть область не только личного долженствования, но и возмущенной совести. Эти заметки и продиктованы вопрошанием и недоумением по поводу таких казусов, когда морально ясные критерии добра и зла оказываются размытыми или даже перевернутыми.
Книга содержит три тома: «I — Материализм и диалектический метод», «II — Исторический материализм» и «III — Теория познания».Даёт неплохой базовый курс марксистской философии. Особенно интересена тем, что написана для иностранного, т. е. живущего в капиталистическом обществе читателя — тем самым является незаменимым на сегодняшний день пособием и для российского читателя.Источник книги находится по адресу https://priboy.online/dists/58b3315d4df2bf2eab5030f3Книга ёфицирована. О найденных ошибках, опечатках и прочие замечания сообщайте на [email protected].
Эстетика в кризисе. И потому особо нуждается в самопознании. В чем специфика эстетики как науки? В чем причина ее современного кризиса? Какова его предыстория? И какой возможен выход из него? На эти вопросы и пытается ответить данная работа доктора философских наук, профессора И.В.Малышева, ориентированная на специалистов: эстетиков, философов, культурологов.