Вечерняя прогулка джентльмена - [2]

По нашим порядкам я бы должен был обратиться к мистеру Пэрэблу по имени, так нам велят, если клиент нам известен. Но, приняв во внимание и котелок, и девицу, я решил этого не делать. Мистер Пэрэбл сразу хотел заказать наше дежурное блюдо за три шиллинга и шесть пенсов; видно, ему не хотелось особо раздумывать. Только дамочка о дежурном и слышать не захотела. «Помните о мисс Клебб!» — сказала она.

Ну, я, конечно, тогда не понял, что все это означает. Она заказала себе жидкий супчик, жареный палтус и отбивную в сухарях. Такое, ясное дело, назвать обедом никак нельзя. Но в отношении шампанского мистер Пэрэбл настоял на своем. Я принес ему бутылку сухого 1894 года, которое только грудному младенцу впору. Словом, вот так, одно к одному у них и вышло.

Отведав палтуса, мистер Пэрэбл, слышу, рассмеялся. Я прямо ушам своим не поверил, только как раз за отбивной он рассмеялся еще раз.

Есть два типа женщин. Одни после того, как поедят и попьют, соловеют, а другие от еды прямо оживляются. Я предложил им в промежутке персики с мороженым и ликером, а когда принес, гляжу, мистер Пэрэбл сидит, облокотившись о стол, и смотрит прямо на нее с выражением, я бы сказал, очень даже понятным. Только когда я поднес кофе, он повернулся ко мне и спросил: «Что в округе интересненького? Только чтоб без духоты, — предупредил он. — Может, какая-нибудь выставка, так чтобы на открытом воздухе?»

«Вы пренебрегаете мисс Клебб», — напомнила ему леди.

«Наплевать и забыть! — отвечал мистер Пэрэбл. — Вот я выступлю на митинге и выскажу мисс Клебб все, что о ней думаю!»

Я порекомендовал им посетить выставочный центр в Эрлс-Корт, в тот момент совершенно не задумываясь о том, к чему это все может привести. Сперва леди о выставке и слышать не хотела, компания за соседним столиком требовала счет (оказывается, они уже не первый раз его требовали), поэтому мне пришлось подойти к ним.

Когда я вернулся, спор уже был окончен, и леди сказала, воздев кверху пальчик: «При условии, если мы уйдем оттуда в половине девятого и вы сразу же направитесь в Кэкстон-Холл».

«Там посмотрим», — ответил мистер Пэрэбл, вручая мне полкроны.

Чаевые у нас брать не положено, и я взять деньги не мог. К тому же, с меня не сводил глаз один из тех крикунов. Я мистеру Пэрэблу смехом объясняю, дескать, на спор чаевых не беру. Тот изумился, когда я ему шляпу подал, но леди что-то шепнула ему на ушко, он сразу и опомнился.

И как пошли они вместе, слышу, мистер Пэрэбл леди и говорит: «Ну надо же, какая у меня поразительная память на имена!»

А леди ему: «Завтра это поразит вас еще больше!» — и рассмеялась.

Мистер Хортон считал, что сможет узнать эту леди. На его взгляд, ей лет этак двадцать шесть; описывая ее внешность, он воспользовался таким пикантным замечанием, как «девочка в полном порядке». Глаза у нее карие, и вся она симпомпончик.

Мисс Айда Дженкс, продавщица сигаретного киоска при выставочном центре Эрлс-Корт, припоминает следующие подробности:

— С того места, где я обычно торгую, мне открывается полный обзор всего, что происходит в Виктория-Холл, разумеется, если двери туда открыты, а в теплые вечера именно так и бывает.

В четверг вечером двадцать седьмого там было довольно много народу, но все же не слишком. Мое внимание привлекла одна пара, по причине странности манер джентльмена, танцующего с дамой. Будь я на ее месте, я предпочла бы танцевать с ним польку, так как танго, на мой взгляд, не из тех танцев, которому можно обучиться за один вечер. То есть, я хочу сказать, меня поразило, что энтузиазма в нем было больше, чем опыта. Если бы мною так расталкивали танцующих, я бы возмутилась. Однако у всех у нас свои причуды, и, насколько я могла судить, они оба были весьма довольны друг другом. Только после «хитчи-ку» они вышли подышать.

Скамейка, та, что налево от входа, пользуется популярностью, поскольку отчасти скрыта кустами, но, стоит чуть-чуть вытянуть шею, вполне можно увидеть, что там происходит. Из танцующих они первыми вышли из зала после сокрушительного столкновения с парами перед эстрадой, что далось им без особого труда. Джентльмен смеялся.

С первого взгляда я уловила в нем что-то знакомое, а когда он снял шляпу, чтобы утереть лоб, тут я сразу и увидала, что он точь-в-точь свое восковое изображение в музее мадам Тюссо, который я — надо же, какое совпадение! — посетила с подругой в тот самый день. Леди была из тех, кого одни считают привлекательными, а другие нет.

Понятно, слегка заинтересовавшись, я стала за ними подглядывать. Помогая леди оправить ее накидку, мистер Пэрэбл, возможно невольно, притянул леди к себе. И в этот самый момент появился краснолицый джентльмен с короткой трубочкой в зубах и окликнул эту самую леди. Он сказал: «Добрый вечер!», приподняв шляпу, и добавил, что он, дескать, надеется на то, что она «приятно проводит время». Хочу заметить, что тон у него был явно насмешливый.

Что ни говори, а эта молодая леди повела себя прямо-таки безукоризненно. Ответив на приветствие холодным и сдержанным кивком, она встала и, повернувшись к мистеру Пэрэблу, заметила, что им, как ей кажется, пожалуй, пора уходить.