Вечера на соломенном тюфяке (с иллюстрациями) - [103]
В гимнастический зал вбежал аптекарь, который был послан наблюдать, и вслед за ним послышался звон шпор инструктора. Вольноопределяющиеся обступили его.
— Дьорффи не придет?
— Setzen![157]
— Не придет?
— Setzen… говорю… не придет.
— Уууу… уууу… ууууу!
— Ru-he!
Тетради и чернильные карандаши исчезли под партами, пробужденные вернулись ко сну, картежники вновь взялись за карты, пан Пик — за книжку «Афродита», а папаша Клицман опять улегся на мат.
Инструктор Стейскал, преподаватель тактики, беспокойно ходил перед первыми партами. Это был семиклассник хрудимской гимназии, безусый юнец с неправильными чертами худощавого лица, что свидетельствовало о лишениях и бедном происхождении, со школярской светлой челкой, по характеру робкий, почтительный к своим ученикам, среди которых был и его классный наставник — учитель греческого и латыни Бечка.
Будучи юношей способным и услужливым, он, пройдя очередную медицинскую комиссию, из-за последствий огнестрельного ранения легких был использован в качестве преподавателя тактики в школе вольноопределяющихся, поскольку прилично знал немецкий, был на фронте и на его мундире болтались бронзовая медаль и черно-белая ленточка немецкого креста…
Внезапно остановившись, он нерешительно коснулся подбородка и сделал театральный жест.
— Also… Repetitorium Taktik… Was ist Taktik… sagt uns… Gefreiter Herr Ingenieur [158] Кршиванек!
— Стейскал, пошли сегодня с нами пить вино, — сказал по-чешски вызванный ученик.
— Господин ротмистр приказал мне повторять с вами тактику, и хватит… садитесь!
— Расскажи нам, как там было на фронте! — раздались протестующие выкрики, сопровождаемые топотом.
— Ru-he!
С самой задней парты махали две руки.
— Что вам, пан учитель Кнежоурек?
— Пан кадет-аспирант, покорнейше прошу разрешить мне выйти!
— По нужде?
— Да.
— Passiert! [159] Что угодно вам?
— Я тоже покорнейше прошу в…
— Идите.
— Расскажи, Стейскал, как вы драпали…
— Пусть он произнесет торжественную речь о половых болезнях!
— А пиво у вас в Галиции было?
— Пускай Брадач споет куплеты!
— Ru-he! — фистулой срывается голос инструктора, и в тот же миг раздается грохот поваленной скамьи.
— Садись, Извратил.
— Yes! You ouglit not to miss it![160]
— Тсс-с! Тихо!
— Пан Трукса, не бегайте по классу.
— Эй, Янда-километр, как дела?
Геометр Янда, бородатый толстяк, выведен из дремоты сильным толчком под ребра. Увидев, что на него обращены все взоры, он заглядывает в тетрадь и читает по складам:
— Jeder… jedes Gefechten müssen wir machen… э-э… in Planen machen… э-э… э… Hauptsache ist… Notizen machen…[161]
На горемыку, чьи печальные семейные обстоятельства были всем хорошо известны, посыпались удары, которыми надлежало привести его в чувство. Пущенный спереди бумажный шарик угодил по красному, грушеподобному носу. В воздухе мелькнул казенный сапог папаши Клицмана. Под шумок некоторые вольноопределяющиеся выбежали во дворик и стали сажать на подоконники кроликов школьного сторожа.
— Янда, setzen!
Инструктор опять стал смущенно ерошить волосы и беспомощно уставился в окно. Его серый мундир осветило багряное заходящее солнце. Теперь в школе стало поспокойнее. Время от времени шлепали карты.
— Объявляешь сорок, а на руках двадцать.
— Козыри‑то ведь бубны…
— Пиковым королем объявляешь сорок.
— Козырь!
— Четыре ставки!
— Туз!
— Ой!.. Осмелюсь доложить… Пусть коммивояжер Водичка не колет меня булавкой!!
— Такую недисциплинированность, господа, я не потерплю…
Кролики стали спрыгивать в класс.
— Пиф!.. Паф! — кричали вольноопределяющиеся.
Кто‑то свистнул на пальцах. Кто‑то произнес со вздохом:
— Ах, боже мой…
На двух последних партах разгорелся филологический спор. Рассерженный учитель городской начальной школы кричал сиплым тенорком:
— Прошу вас, избавьте меня от этих глупых шуток, я ученик Гебауэра и будьте добры, постарайтесь говорить чуть правильнее.
— Какой вы умный!
— А пошли вы все… — произнес багровый от гнева учитель, встал и вышел во дворик.
— Пан кадет-аспирант, как дежурный осмелюсь доложить, что в уборной собралось уже семь учителей…
— Пан аптекарь, идите к ним и скажите, что я строжайше приказал…
В этот миг из коридора послышалось пение. Учителя затянули «Когда я, несчастный, на войну отправлюсь…».
Класс притих, все слушали протяжную, как бы доносившуюся издалека словацкую песню, приглушенный, временами замирающий мотив которой дрожал в воздухе. В наступившей тишине жизнь парка и плеск фонтана шумом своим аккомпанировали пению. Временами казалось, что волны воздуха приносят грустные звуки из парка, а может, даже с самого синего ласкового неба, мелодию песни, от которой грудь сдавливал страх, песни, которая так удивительно выражала тревогу и неуверенность в нашем будущем. При этом все думали о песчаных галицийских равнинах, о напрасно пролитой крови, о павших товарищах, братьях, сыновьях, друзьях, в памяти вставала жуткая сербская бойня. Горьким стал иронический смех, и стало вдруг больно жить, когда словацкая песня заговорила о тщетной надежде, и больше уже не нужно было слов о том, сколь бесконечная грусть охватывает душу, для которой нет ни света, ни правды, ни тепла, ни любви, душу, способную понять печальную судьбу народа, который служит чуждым ему интересам.
В 4-й части книги «Они защищали Отечество. От Кабула до Цхинвала» даётся ответ на главный вопрос любой войны: как солдату в самых тяжёлых ситуациях выжить, остаться человеком и победить врага. Ответ на этот вопрос знают только те, кто сам по-настоящему воевал. В книге — рассказы от первого лица заслуженных советских и российских офицеров: Героя России Андрея Шевелёва, Героя России Алексея Махотина, Героя России Юрия Ставицкого, кавалера 3-х орденов Мужества Игоря Срибного и других.
Описание виденного автором в Армении и Карабахе, перемежающееся с его собственными размышлениями и обобщениями. Ключевая мысль — о пагубности «армянского национализма» и «сепаратизма», в которых автор видит главный и единственный источник Карабахского конфликта.
Книга рассказов о легендарном комбриге Котовском и бойцах его бригады, об их самоотверженной борьбе за дело партии. Автор рассказов — Морозов Е.И. в составе Отдельной кавалерийской бригады Котовского участвовал во всех походах котовцев против петлюровцев, белогвардейцев, банд на Украине.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Командир партизанского отряда имени К. Е. Ворошилова, а с 1943 года — командир 99-й имени Д. Г. Гуляева бригады, действовавшей в Минской, Пинской и Брестской областях, рассказывает главным образом о женщинах, с оружием в руках боровшихся против немецко-фашистских захватчиков. Это — одно из немногих произведенной о подвигах женщин на войне. Впервые книга вышла в 1980 году в Воениздате. Для настоящего издания она переработана.
Книга представляет собой сборник воспоминаний. Авторы, представленные в этой книге, родились в 30-е годы прошлого века. Независимо от того, жили ли они в Советском Союзе, позднее в России, или в ГДР, позднее в ФРГ, их всех объединяет общая судьба. В детстве они пережили лишения и ужасы войны – потерю близких, голод, эвакуацию, изгнание, а в зрелом возрасте – не только кардинальное изменение общественно-политического строя, но и исчезновение государств, в которых они жили. И теперь с высоты своего возраста авторы не только вспоминают события нелегкой жизни, но и дают им оценку в надежде, что у последующих поколений не будет военного детства, а перемены будут вести только к благополучию.