Вечер Джона Джо Демпси - [7]

- Миссис Кьоф была на исповеди.

- Что у тебя на зубах?

- А что?

- У тебя на зубах какая-то грязь.

- Сейчас почищу.

Они вошли в кухню - маленькое помещение с каменным полом и достающим до потолка буфетом. Внутри буфета среди тарелок и чашек стояла в рамке фотография отца Джона Джо.

- Ты опять болтался с Куигли? - спросила она, не поверив, что миссис Кьоф продержала его больше часа.

Склонившись над раковиной, он покачал головой. Джон Джо стоял, повернувшись к ней спиной, но видел воочию, как мать недоверчиво смотрит на него, ревниво сощурив глаза, а все ее маленькое жилистое тело напряжено, как пружина, готовая распрямиться в ответ на любую его ложь. Когда бы он ни говорил с матерью, его не покидало чувство, что слова, срывающиеся с его губ, имеют для нее вес и объем, и что она внимательно изучает каждое, пытаясь добыть из него правду.

- Я разговаривал с мистером Линчем. - сказал Джон Джо, - он присматривал за магазином.

- Как поживает его мать?

- Он не говорил.

- Он к ней очень хорошо относится.

Она развернула бекон и бросила четыре куска в гревшуюся на плите сковородку.

Джон Джо сел за стол. Эйфория, владевшая им у "Колизея", улетучилась, и пол под табуреткой был сейчас вполне устойчив.

- Хороший бекон, - сказала мать.

- Миссис Кьоф порезала его потоньше.

- Чем тоньше, тем лучше. Он тогда вкуснее.

- Миссис Кьоф сказала то же самое.

- О чем ты говорил с мистером Линчем? Он не вспоминал свою старую мать?

- Он рассказывал, как был на войне.

- У нее чуть сердце не разорвалось, когда он ушел в армию.

- А что он мог сделать.

- Мы же были нейтральной страной.

Мистер Линч все еще в баре у Кьофа. Каждый вечер он сидит там все в той же шляпе и тянет портер. Заходят посетители, и он обсуждает какую-нибудь проблему с ними и с миссис Кьоф. К ночи он будет совсем пьян. Наверное, тоже жует чайные листья, чтобы мать не почувствовала запах портера. Он вернется и соврет ей что-нибудь.

Он ушел в Британскую армию, чтобы избавиться хотя бы на время от ее опеки, но она и там достала его своим сном.

- Накрой на стол, Джон Джо.

Он достал из ящика вилки и ножи, поставил масло, соль и перец. Мать отрезала четыре куска хлеба и бросила их в шипевший на сковородке жир. "Я видел однажды в окно," - сказал голос Куигли, - "как миссис Саливан ласкала Саливану ноги".

- Мы опоздали с чаем на целый час, - сказала мать. - Ты голоден, малыш?

- А, конечно.

- У меня есть для тебя свежие яйца.

Ей стоило немалого труда наскрести ему на нормальную еду. Он знал об этом, хотя они никогда не говорили на эту тему вслух. Когда он будет работать на лесопилке, станет легче, потому что каждую неделю к ее пенсии будет прибавляться его зарплата.

Она поджарила яйца - два для него и одно для себя. Он наблюдал, как она перемешивает их на сковородке в обычной своей манере, полностью поглощенная этим занятием. Теперь, когда он сидел рядом с нею в кухне и тихо ждал, пока она готовит еду, гнев ее улетучился. Мистер Линч, наверно пьет дома чай сразу после работы, перед тем, как уйти к Кьофу. "Я пойду прогуляюсь," - говорит он, наверно, каждый вечер матери и вытирает с губ остатки яичного желтка.

- Что он рассказывал о войне? - спросила мать, ставя перед ним тарелку с беконом, яйцами и жареным хлебом. Она налила кипяток в коричневый эмалированный чайник и оставила на плите завариваться.

- Он рассказывал, как их атаковали немцы, - ответил Джон Джо. - Мистера Линча тогда чуть не убили.

- Она боялась, что он никогда не вернется домой.

- Но он же вернулся.

- Он очень хорошо к ней относится.

Когда брат Лихай, накручивая на пальцы короткие волосы у Джона Джо на затылке, спрашивал, о чем он думает, он обычно отвечал, что решает в голове какую-нибудь задачу, например складывает длинные цифры. Один раз он сказал, что переводит на ирландский трудное предложение, а в другой - что решает в уме ребус, напечатанный в воскресной газете. Он ел и видел перед собой лицо брата Лихая.

Мать повторила, что яйца свежие. Потом налила ему чай.

- Тебе нужно делать уроки?

Он покачал головой, молча отмечая, что это ложь: ему нужно было делать уроки, но вместо этого он собирался пойти с Куигли в кафе.

- Тогда мы сможем послушать приемник, - сказала она.

- Я хотел пойти погулять.

Глаза ее снова стали сердитыми. Губы поджались, и он положила вилку на стол.

- Я думала, ты сделаешь перерыв, Джон Джо, - сказала она, - хотя бы в день своего рождения.

- Может, не надо:

- У меня есть для тебя сюрприз.

Она говорит неправду, подумал он, так же, как он всегда говорит неправду ей. Она вернулась к еде, и он видел по выражению ее лица, какая работа происходит сейчас у нее в голове. Какой придумать сюрприз? Она уже подарила ему утром зеленую рубашку, зная, что это его любимый цвет. И пирог тоже был готов, хоть они его еще не ели. Она не сможет выдать пирог за сюрприз, потому что он видел, как она украшала его кремом.

- Я сейчас помою посуду, потом мы послушаем радио, а потом я тебе кое-что покажу.

- Хорошо, - ответил он.

Джон Джо намазал хлеб маслом и посыпал сверху сахаром, как он всегда любил. Мать принесла пирог и отрезала им обоим по куску. Она сказала, что маргарин в последнее время совсем испортился. Она включила приемник. Пела женщина.