Вдова-шпионка. Как работа в ЦРУ привела меня из джунглей Лаоса в московскую тюрьму - [21]

К дому подошла группа лаосских женщин. Их мужья работали на Тамака, и они хотели сказать мне, как сожалеют. Они все твердили, что не могут поверить, что Тамак погиб. Американцы не умирают — смерть настигает только лаосцев. Мы расселись на поставленные в круг стулья и почти ничего не говорили из-за языкового барьера. Но я видела, что они понимают мою боль, и разделяла их неверие. Я была рада, что они ко мне пришли. Позже мне сказали, что лаосцы редко совершают такие визиты, чтобы признать горечь смерти. Они верят, что душа человека живет вечно.

Я позвонила в Таиланд нашим близким друзьям Дэйву и Барбаре. Почему-то мне стало легче, когда я рассказала им, что случилось. Джон погиб в Сараване, разбившись на вертолете. Я отправлялась домой. По ходу разговора телефонистка, следившая за линией, несколько раз спрашивала нас: “Работает?” Я отвечала ей: “Да”. Позже я осознала, каким шоком случившееся стало для наших друзей, хотя телеграммы о гибели Джона наверняка уже разослали из штаба по всему региону. Как и телеграммы о гибели Рэя.

Дел было немало. Позвонил Леон. Они не смогли забрать тело и хотели попробовать еще раз после обеда. Я сказала, что все в порядке. Позже мне позвонили и сообщили, что тело забрали. Леон сказал, что посмотрел Джону в лицо. По его словам, оно не изменилось, лишь его роскошные усы-подкова немного обгорели. Тело положили в мешок и накрыли американским флагом с золотистой бахромой.

Чтобы констатировать гибель Джона и подготовить официальное свидетельство о смерти, тело отправили на вскрытие в Удорн. Получив и прочитав свидетельство, я почувствовала, как земля ушла у меня из-под ног. Это чувство не раз возвращалось ко мне впоследствии. В документе было черным по белому написано, что он умер от ожогов третьей степени. Позже мне сказали, что в него также попали из АК-47. Свидетельство о смерти Джона стало моей новой реальностью.

Я была в гостиной, когда приехал важный человек — Хью Товар, шеф ЦРУ во Вьентьяне. Неужели случившееся было для него так важно, что он лично приехал в Паксе, чтобы встретиться со мной? Он сочувственно обнял меня и затем внимательно посмотрел на меня своими ясными глазами. Он явно был опечален и хотел, чтобы я знала, что горем убиты все.

Он сказал, что представляет директора Центрального разведывательного управления, который передает свои соболезнования и сожалеет о случившемся. Меня поразило, что директор знает о гибели Джона — одного из многих рядовых сотрудников. Хью пришел сказать мне об этом. Надолго он не задержался, но я запомнила, что он совершенно искренне выражал свои чувства и, казалось, разделял мою боль. Я была благодарна ему за этот визит. Я поняла, что не я одна потеряла Джона. В последующие годы я не раз встречалась с Хью и всегда говорила ему, как много для меня значил его визит. Он обнимал меня. Снова.

Неотложные дела спасли меня. Нужно было подготовить мое возвращение. Моих родителей известили о случившемся, и они планировали встретить меня в аэропорту Лос-Анджелеса, чтобы затем всем вместе лететь в аэропорт Логана в Бостон, где нас должны были ждать родители Джона. В штабе решили, что со мной поедет Элси. Ей выдали валиум, чтобы она дала его мне, если сочтет, что без него мне не выдержать бесконечного перелета на другой конец света.

О чем думали мои родители, сестра и бабушка? И как держались родители Джона, его братья и сестра? Позвонить им не было возможности, да и что мы могли сказать друг другу? Слезы льются беззвучно.

Тем вечером я пригласила к себе гостей, чтобы освободить морозилку, забитую в преддверии вечеринки, которую мы с Джоном планировали устроить на Хеллоуин. Мы заказывали в комиссариате колбаски, чтобы накопить достаточное их количество к вечеринке, а также запасались пивом и крепким алкоголем. Вечеринка должна была удаться на славу. Я попросила Билла пригласить всех, чтобы мы вместе помянули Джона. Мне нужно было со всеми поговорить и попрощаться.

Из мужчин пришли не все. А те, что пришли, не знали, что мне сказать. Но все мы молча согласились, что поступаем правильно, собравшись, чтобы разделить свою боль и горечь. Было много печальных лиц. Всеобщая тоска показывала, каким прекрасным другом Джон был каждому. Все они потеряли Тамака.

На следующее утро я упаковала вещи, которые могли понадобиться мне в будущем. Как мне было их выбрать, когда я понятия не имела, чем буду заниматься спустя час, день, неделю или целую жизнь? Стоял октябрь. Наверное, в Массачусетсе было холодно. Я не могла себе представить, какими будут следующие несколько дней. Собирать вещи было сложно. Мне помогала Элси.

Наш самолет вылетел в Бангкок в воскресенье. Попрощаться в аэропорт пришла небольшая группа, но позже я так и не сумела вспомнить, кто там был. Я осознала, насколько я нервно истощена, когда села в самолет. Мы летели по синему небу над чудесными белыми кучевыми облаками, которые позволяли мне думать, что все это происходит во сне. Но полет был недолгим.

Мы приземлились в аэропорту Бангкока и уехали в ангар в стороне от основного терминала. Там уже ждала машина, которая должна была отвезти нас прямо на пограничный контроль. Тайский сопровождающий извинился, что нам придется пройти эту формальность, но все закончилось очень быстро. Он привез нас на той же машине обратно, припарковался перед аэропортом, загрузил наш багаж и отвез нас в Бангкок, где мы провели целый день, прежде чем сесть на рейс “Пан-Америкэн” в США.