Вдова - [80]

Штатный водитель забрал ее из дома и довез до места встречи в одном из кафе на улице Хай-Холборн. Тим, еще два репортера, два фотографа, а также видеожурналист уже сидели там за пластиковым столиком с составленными в центре грязными тарелками.

– Готовы? – спросил Тим, стараясь не выказывать чрезмерного волнения.

– Да, Тим, я готова.

Чуть позже, когда Доун уже сидела рядом с ним в машине, нервы у нее начали сдавать, однако Тим все говорил с ней о газетной кампании, чтобы поддержать в матери кипящий гнев. Его мобильник дважды прозвонил.

– Начали, Доун, – скомандовал Тим, беря с сиденья экземпляр The Herald, которым она должна была ткнуть Тейлору в лицо, и резко открыл дверцу.

Доун увидела, как они идут по улице – Глен Тейлор и Джин, его вечно глупо улыбающаяся жена, – и на дрожащих ногах отступила подальше от такси.

На улице было тихо. Офисный персонал, что вскоре должен был заполонить ближайшие здания, пока что теснился в подземке. Доун застыла посредине тротуара, ожидая, когда Тейлоры подойдут ближе, внутри у нее все будто сжалось. Однако парочка ее совсем не замечала, пока между ними не осталась какая-то сотня ярдов. Тут Джин Тейлор принялась возиться с мужниным портфелем, пытаясь засунуть туда какие-то документы, но вдруг подняла глаза и замерла как вкопанная:

– Это она, мать Беллы.

Глен Тейлор внимательно всмотрелся в стоящую посреди улицы женщину.

– Господи, Джин, это засада. Ничего не говори, что бы она там ни сказала, – прошипел он и, взяв покрепче жену за руку, повел к дверям конторы.

Но было уже слишком поздно, чтобы бежать.

– Где моя дочь?! Где Белла?! – выкрикнула Доун в лицо Тейлору, попав брызнувшей слюной ему у рта.

На какую-то долю секунды Тейлор вперился в нее взглядом – и тут же скрылся за непроницаемым мертвенным взором.

– Где она, Глен? – повторила Доун, норовя схватить его за руку и хорошенько тряхнуть.

Возникший рядом оператор запечатлевал каждое мгновение, суетливо кружа возле троицы и пытаясь получить лучшие кадры, а репортеры тем временем, рявкая разные вопросы, старательно оттягивали Джин Тейлор от мужа, отчего она начала себя чувствовать точно отбившаяся от стада овца.

Неожиданно Доун накатила и на нее:

– Что он сделал с моим ребенком, миссис Тейлор?! Что сделал с ней ваш муж?!

– Ничего не сделал. Он вообще невиновен! Суд его оправдал! – выкрикнула в ответ Джин, шокированная столь яростными нападками.

– Где мое дитя?! – снова вскричала Доун, не в состоянии спрашивать что-либо иное.

– Мы этого не знаем, – огрызнулась в ответ Джин. – Как вы вообще могли оставить такую кроху одну, чтобы ее мог кто-нибудь украсть? Вот о чем вас надо бы спросить!

– Хватит, Джин, – бросил Тейлор и решительно рванул мимо камер, вслед за собой утягивая жену.

Тим в это время принялся успокаивать Доун.

– Она говорит, это я во всем виновата, – выдохнула та, аж посерев лицом.

– Это паршивая сучка, Доун. Только такие, как она, да всякие придурки способны думать, что это ваша вина. Пойдемте. Вернемся в редакцию, запишем интервью.

«Выйдет просто потрясающе!» – думал он, пробираясь через многочисленные пробки на запад Лондона.

Доун стояла возле одной из опорных стоек отдела новостей, наблюдала, как полученные после их вылазки фотографии раскладывают вдоль задней скамьи и все сотрудники подходят ими полюбоваться и восхититься.

– Чертовски классные снимки с Тейлором! Только гляньте, каким леденящим душу взглядом зыркнул он на Доун! – изумлялся фоторедактор, кружа как ястреб над добычей.

– Эта пойдет на передовицу, – решил Перри. – А на третью страницу – та, где Доун вся в слезах, а Джин Тейлор кричит на нее, как базарная баба. Кстати, не такая уж она и робкая мышка. Вишь, сколько ярости в лице! Так, где у нас подписи под фото?

На следующее утро везде – во всех поездах, автобусах, на столах, за которыми завтракали рядовые британцы, – с первой полосы газеты зазывающе трубили: «ПОХИТИТЕЛЬ ДЕВОЧКИ И ЕЕ МАТЬ».

Шеф-корреспондент Тим позвонил ее поздравить:

– Отличная работа, Доун. Хотел бы я хоть одним глазком глянуть, как там нынче Тейлоры. У нас все просто вне себя от радости.

О чем он не стал распространяться – так это о том, что продажи газеты тут же скакнули вверх, равно как и его годовая премия.

Глава 34

Четверг, 2 октября 2008 года

Вдова

Когда мы зашли в контору, меня всю колотило. Уж не знаю, то ли от злости, то ли от нервов – а может, от всего понемногу, – но даже наш мистер Умник меня сочувственно приобнял.

– Ну и выходки у этих продажных тварей, – сказал он Тому Пэйну. – Надо бы напустить на них Совет по прессе или что-нибудь в этом роде.

Теперь у меня вся сцена вновь и вновь всплывала в голове – с того самого момента, как до меня дошло, что это она. Как же я сразу-то ее не узнала – я ведь столько раз наблюдала ее и по телевизору, и в суде! Хотя это совсем другое – встретить кого-то на улице, где его никак не ожидаешь увидеть. Видишь-то на самом деле обычно не лица идущих рядом людей, а просто их очертания. Разумеется, взглянув на нее в упор, я сразу поняла, что это она – Доун Эллиот. Мать девочки. Стоит рядом с этими придурками из The Herald, которые всячески ее науськивают и пытаются обвинять моего Глена, в то время как его официально признали невиновным. И это неправильно. Это нечестно.