Вчерашний шпион - [20]

Я не стал отвечать на этот его вопрос. В этом не было смысла, так как ответ подразумевался сам собой.

Шемпион понимающе закивал головой.

— Ну конечно же… — в задумчивости произнес он. — Какой я дурак!.. И что, она действительно мертва? Ты видел ее тело?

— Да, она мертва…

— Чарли! Ты это честно?

— Абсолютно! Единственное, что я тебе могу сказать, так это только то, что сам ее тела не видел, — спокойно ответил я.

Шемпион вновь налил себе кофе. После этого он привычным движением откупорил бутылку коньяка и наполнил им почти до краев две небольшие рюмки.

— Чисто, аккуратно и без витиеватостей! — произнес Стив Шемпион после непродолжительной паузы и назидательно погрозил мне ложечкой.

Быстро и однозначно воспринимать такие вот многозначительные слова и действия было не в манерах нашего департамента, и я сухо произнес:

— Не понял!

— Ты все понял! Ты, старик, все очень хорошо понял! — уверенно продолжил Шемпион. Он хотел еще что-то добавить, но осекся, так как к нам снова подошел официант, принесший ему сигареты. Когда он наконец отошел от нашего столика, Стив негромко сказал:

— Никакого трупа нет и в помине!.. А если даже и есть, то это дело рук ваших людей. Все это «дело» — лишь трюк, фикция, нацеленные на то, чтобы вытянуть меня обратно в Лондон! — Видимо, для большей наглядности своего умозаключения он прокатил свою золотую зажигалку на пачке сигарет, на манер маленького паровозика, по ярким обложкам «Файнэншл таймс», «Форбс» и «Фигаро» в мою сторону.

— Дело все в том, что по поводу этого убийства поступил министерский запрос… — начал было я.

— Брось! — перебил меня он. — Министры никогда никаких запросов не делают, так как не хотят ничего такого знать. Единственное что они хотят знать, так это ответы на возможные вопросы! Ну и кто-то в департаменте решил, что я — самый подходящий «ответ» для данного случая, — с раздражением и обидой в голосе произнес Шемпион.

— Итак, мы возвращаемся в Лондон вместе?

— Чтобы затем месяц, а то и больше обивать пороги в Уайтхолле? И что я со всего этого буду иметь? Нижайшие извинения, если мне вдруг посчастливится и мне дадут всего пятнадцать лет тюрьмы, если они посчитают этот вариант для себя более предпочтительным. Так что нет! Тебе, Чарли, придется возвращаться без меня!

— Но в таком случае тебя могут передать Англии как преступника… а это наверняка повлечет за собой определенные осложнения… для тебя.

— Это ты так считаешь! — оборвал меня Шемпион, глубоко затянулся сигаретой и добавил: — Чем больше я об этом думаю, тем меньше это меня пугает. Сам факт, что они направили сюда именно тебя, а не кого-то другого, уже говорит о том, что они не станут запрашивать моей выдачи у французов.

— Я бы на твоем месте не был столь уверенным в этом!

— Конечно! Если бы я был таким же наивным, как ты… В департаменте отнюдь не желают, чтобы я возвращался в Лондон и во всех подробностях излагал дело, а точнее фальшивку, которую они сами и состряпали! Вся эта возня — лишь часть большой и хорошо продуманной игры. За всем этим стоит что-то иное…

— Что-то, чего Лондон хочет добиться от тебя? Ты это имеешь в виду?

— Чарльз, давай не будем ходить вокруг да около! Твой департамент давал мне работу лишь время от времени. Такая система использования агентов на руку тем, кто на их дешевизне заколачивает себе неплохие деньги. Департамент поступает точно так же и со всеми отставными оперативниками, так как те продолжают висеть у него на крючке, а получаемые ими пенсии вынуждают их браться за все новые и новые дела…

— Стив, давай вернемся в Лондон!

— Да, да… а то ты не знаешь этой старой, безжалостной Англии! Даже если эта девушка еще и жива, то они обязательно пришьют ее только ради того, чтобы поприжать меня…

— А если…

— А если она действительно мертва, то… то в любом случае это дело рук самого департамента!

— Стив, ты не прав!

— Слушай, ты не вправе говорить мне: «Ты не прав!». Они что, дают тебе знакомиться с совершенно секретной оперативной информацией?

— Ты не прав, Стив! — настойчиво повторил я. — Департамент никогда не станет действовать таким образом. И я, и ты прекрасно знаем об этом.

— Та уверенность, с которой ты говоришь об этих идиотах, меня просто бесит! — не унимался Шемпион. — Мы с тобой знаем лишь о крохотной доле того, что происходит у них там, наверху. Тебя уверили, что эта Мэлоди Пейдж работала на департамент, а ты хоть раз слышал о ней что-нибудь, видел хоть какой-нибудь документ?

— Какой-нибудь документ о сотруднике, выполняющем спецзадание?! Ну разумеется, нет!

— В том-то все и дело! Ну а теперь представим такой вариант: эта девушка никогда не работала на департамент, но ее по каким-то причинам месяца три назад решили убрать. Задание поручили мне, а я отказался… Из-за этого вся эта буча и началась.

— Ну-ну, продолжай!

— Департамент действительно вышел тогда на контакт со мной. Мне заявили, что она связана с палестинскими террористами. Ее руководство-де заслало в Лондон эту вечную студентку из США для того, чтобы договориться о продаже пятисот штук автоматов и двух тонн взрывчатки, — возбужденно продолжал Шемпион. Как и в прежние времена, на его лице появилась натянутая нервозная улыбка. Сделав несколько небольших глотков коньяка, он продолжал: — Ну подослали они ко мне одного американца… Шиндлер его звали, что ли. Помню только, что он был большой любитель этого дерьма, «Ундерберга». Сначала я даже не поверил, что он из нашего департамента… Правда, несколько позже я получил подтверждение на этот счет. Черт, никак не вспомню! Или Шрёдер его звали.