— Предлагаю тост за сеть «Герника»! — воскликнул Шемпион, поднимая бокал.
Какое-то время я колебался. Мне казалось, что «Уайтс Клэб» — святая святых лондонского истеблишмента — не самое подходящее место для излияний о мятежном прошлом.
— Давай мы просто выпьем за Мариуса, — негромко предложил я.
— За Мариуса! — охотно подхватил Шемпион. Он залпом выпил бокал и вытер короткие, военного стиля усики тыльной стороной перчатки. Эта его привычка бросилась мне в глаза еще в ту нашу первую встречу, когда однажды ночью мне приходилось высаживаться с подводной лодки в районе Виллефранше. Тогда война была лишь в самом разгаре. Сейчас, впрочем как и тогда, от этой его привычки меня как-то покоробило. Она явно претила ему. Капитаны бригады «Уэлш Гардс» отнюдь не были приверженцами аристократических привычек — мы жили в жестокое время, нас готовили к заброске во Францию для создания там широкой антифашистской разведсети, но мы все же стремились сохранять свое реноме и никогда не утирались вот так, по-крестьянски.
— За Мариуса! — ответил я Шемпиону и тоже осушил свой бокал.
— Ну и команда же у нас тогда подобралась… Смех да и только! — Шемпион снисходительно улыбнулся. — Помнишь? Мариус — наш священник-революционер, ты — со своим ужасным французским и мазями от прыщей, ну и наконец я. Сколько раз я думал, попадись мы в лапы к нацистам, так они, глядя на нас, поумирали бы со смеху!
— Смех смехом, а наш Мариус как раз и был тем человеком, которому удалось объединить в одно целое всю разведсеть. В первую голову нас, профессионалов в этом деле, с французскими коммунистами, дезертирами и прочими людьми, теми, кто боролся по одну сторону баррикад.
— Ты прав. В то время наш Мариус был в самом расцвете сил и проявлял прямо-таки выдающиеся способности. Но долго он все равно бы не протянул. Впрочем, как и мы сами…
— Мариус был очень молод, — произнес я, — почти того же возраста, что и я.
— Он умер в камере пыток через шесть часов после ареста… Это было настоящее геройство, и он по праву достоин награды. Хотя, как мне кажется, он наверняка мог бы спастись, дав немцам какую-нибудь неважную информацию. Ведь он вполне мог дать им расшифровку каким-то устаревшим кодам или же назвать имена тех, кто уже успел вернуться в Лондон. Мариус мог таким образом выиграть для себя несколько дней, а мы бы за это время обязательно попытались его спасти, — задумчиво произнес Шемпион.
Я не стал спорить с ним по этому поводу. Несмотря на то что прошло уже немало времени с того трагического момента, и по сей день было крайне трудно объективно оценить обстоятельства гибели Мариуса. Его энергия, его оптимизм не раз ободряли нас тогда, когда казалось, что уже все потеряно. Его безудержная отвага не один раз выручала всех нас.
Для Стива Шемпиона же разобраться во всем этом деле было еще труднее, поскольку он считал именно себя виновным в гибели этого молодого священника. Вполне возможно, что именно по этой причине он в свое время женился на младшей сестре Мариуса. Вполне возможно, что именно по этой же причине они недавно и разошлись.
Мы оба сидели уставившись в дальний угол зала, где два министра социалистического кабинета обменивались между собой шуточками по поводу своей игры в гольф и сугубо конфиденциальными мнениями о состоянии фондовой биржи. Шемпион, откинув полу своего ладно скроенного костюма в полоску, запустил руку в карман жилета и достал большой золотой хронометр, который некогда принадлежал его деду и отцу. Мельком взглянув на его стрелки, он жестом подозвал к себе официанта и заказал еще спиртного.
— Вот развелся… — с горечью в голосе произнес он. — Кети и я — теперь все это в прошлом. Последнее время живу постоянно во Франции…
— Извини меня, Стив! — перебил я его.
— Извинить? За что собственно?! — удивленно переспросил он.
Я неопределенно пожал плечами. Сейчас не имело смысла говорить ему о том, что я очень любил их обоих, как в свое время радовался тому, что они поженятся и будут счастливы друг с другом.
— Да-а… эти незабываемые уик-энды в вашем домике в Уэльсе… — промямлил я, так и не найдя подходящих слов. — Куда же мне прикажешь теперь отправляться, чтобы отведать тех блюд французской кухни, которые так изумительно готовила Кети?
— Но ведь она по-прежнему живет там, где и раньше! Я уверен, что Кети будет рада вновь увидеть тебя.
Я взглянул ему в глаза. Ведь я очень рассчитывал на то, что он пригласит меня именно к себе, в новый дом во Франции, а отнюдь не к своей бывшей жене в Уэльс. Стив Шемпион всегда был непредсказуем. Таким он стал еще в большей степени после того, как превратился в преуспевающего бизнесмена. Он прикурил новую сигарету от только что выкуренной. Рука, в которой он держал окурок, слегка дрожала, и, чтобы справиться с ней, ему пришлось придержать ее другой рукой, на которой он постоянно носил перчатку. Эта перчатка скрывала отсутствие на этой руке кончиков пальцев: их он лишился еще во время войны в камере для допросов тюрьмы «Святого Роша» в Ницце.
— Ты никогда не думал о возвращении? — спросил меня Стив.
— Для того, чтобы, как и ты, постоянно жить во Франции?
![Будни контрразведчика [иллюстрации]](/storage/book-covers/c2/c2a004fe8bf379ad9e00381bb3966b9dd3601c4c.jpg)
