Вчера будет война - [110]

Шрифт
Интервал

Около сверкающего новой крышей и свежей краской Манежа такси остановилось – движение по площади было закрыто. Таксист выписал квитанцию, несмотря на дежурные возражения, отсчитал сдачу. Всю мелочь у Херца выкупил Коэн – его сын коллекционировал экзотические монетки. Дженнингс выбрался из машины последним, стремительная «Победа» с прогазовочкой рванула с места и влилась в поток.

Через площадь к мосту Кутафьей башни шел народ – мужчины в пиджаках и военной форме, женщины в ситцевых платьях и военной форме же. Коэн заметил, что снимки русских женщин «in uniform» – а кое-кто из них имел на погонах по два просвета, Коэн клялся, что видел даже женщину-генерала, – будут настоящей красной тряпкой для американских феминисток. Херц пошутил, что говорить о красных тряпках в самом логове коммунистов небезопасно.

Дженнингс смотрел на стоящие рядами танки – те самые, со вчерашнего парада. Он помнил и берлинский парад сорок четвертого, где приземистые стремительные «Forty-Three» – русские танкисты, как ему сказали, называли их «крокодилами», произвели фурор среди военных миссий союзников. Рядом стояли довершившие тогда моральный разгром тяжелые «Сталины» – впрочем, союзникам пришлось легче, чем немцам до того – для них разгром был только моральным.

На этот раз русские выставили кое-что новенькое – помимо шести– и восьмидюймовых гаубиц на тяжелых шасси, чуть поодаль стояли зенитные спарки и меньшего калибра счетверенки, тяжелые бронетранспортеры, из распахнутых и на всякий случай зафиксированных люков которых доносился детский гомон: «По фашистским гадам – ого-о-онь!» Чуть дальше, уже за легкими заграждениями, на дощатых постаментах, расположились прошедшие вчера косяком над Красной площадью ноздрястые реактивные «МиГи» и тяжелые «Ильюшины»

Он поднял прошедший с ним (в буквальном смысле) и Крым, и Рим «Кодак» с мощным телеобъективом – перед Кремлем пленку стоило дощелкать. Стоящий рядом с тяжелой артиллерийской установкой в качестве гида военный с погонами лейтенанта нахмурил было брови, но, увидев карточки «Пресса», развернулся обратно к машине, с беспокойством наблюдая за оседлавшими самоходку детишками. Дженнингс его отлично понимал – десяток отпущенных на каникулы школьников вполне сравнимы по разрушительной силе со стокилограммовым немецким фугасом.


Майор Давид Пелед (прежнюю фамилию он уже и не вспоминал, да и сталь здесь и сейчас была важнее золота) внимательно оглядывал оливковую рощу в пятистах метрах к югу. Появившиеся на ее краю «Тетрархи» с черными пальмами в белом круге явно напрашивались на гостинец в бочину. Слишком явно напрашивались. Значит, подождем. «Без команды не стрелять. Урою!» – в бою наскоро выученный иврит мгновенно забывался, впрочем, даже командир второго танка его бригады, сабра, уже перестал кривить физиономию и даже русский язык выучил незаметно для себя и вопреки своим принципам – признал авторитет «шель харуси».

Ага. Вон они, родимые. Две «четверы» в глубине рощицы. Что-то слишком грамотно замаскировались для арабов-то. Немцы недобитые? Похоже, да. Плевать. «Валлентайн» с «ЗиС-Ф», конечно, далеко не «Т-43», но и тут ни разу не Кёльн. Ничего. Вмазали вам под Москвой – вмажем и под Иерусалимом: «Бронебойный!»


Здание Дворца Советов снаружи напоминало терема еще Ивана Грозного – белые стены, узкие, забранные затейливыми решетками, переходы, крытый золотом купол. Внутри же делегатов съезда и зарубежных гостей встречали высокие просторные залы, широкие лестницы и эскалаторы. Впрочем, до эскалаторов еще надо было добраться. Дольше всех мурыжили Коэна – тот никак не хотел расставаться со своей гордостью – портативным магнитофоном.

Впрочем, русские полицейские были максимально корректными и при том совершенно непрошибаемыми. «К сожалению, мистер Коэн, мы вынуждены настаивать, чтобы вы сдали вашу технику в камеру хранения. Мистер Дженнингс, ваш фотоаппарат можете положить сюда, вы получите его после проверки. Это займет не более пяти минут. Надеюсь, пленки в аппарате нет? Спасибо. Что же касается стенограмм заседаний – то все открытые материалы съезда будут раздаваться по предъявлению аккредитационного удостоверения в отделе прессы оргкомитета, второй этаж, комната двести пять. Будьте добры».

Красный от возмущения Коэн догнал Херца и Дженнингса уже перед входом в ложу для корреспондентов, ругая русскую паранойю на чем свет стоит, на что Дженнингс резонно заметил, что сама по себе открытость большевиков беспрецедентна – до того коммунисты допускали на свои съезды только репортеров коммунистических же газет. Немедленно возник жаркий спор – с чем это может быть связано. Сошлись на том, что русские планируют какую-то сенсацию, но вот какую – было неясно.

Свои места нашли быстро – организаторы были предусмотрительны, на каждой карточке был отпечатан ряд и номер кресла. Так что обычный журналистский бардак длился каких-нибудь пятнадцать минут, не больше.

Внизу уже волновался громадный зал, сверкали ордена – и на военной форме, и на гражданских пиджаках. Внезапно гомон стих, зал взорвался аплодисментами – на сцену выходили члены президиума. Херц сразу начал записывать порядок шествия: гадание на таких вот вторичных признаках – кто и в каком порядке поднялся на трибуну и кто где сидел, считалось важным подспорьем в определении раскладов внутри русского руководства. Дженнингс такой ерундой не занимался, но про себя заметил любопытную деталь – «старая гвардия» и молодые, выросшие за время войны и послевоенного постановления – Устинов, Громыко, Косыгин, самый молодой, но, похоже, самый зубастый из них Андропов, сидели по разным сторонам трибуны. Внутри этих групп головы склонялись друг к другу, метались шепотки, усмешки – особенно в «молодой» части. Но вот между групп общение ограничивалось настороженными взглядами. А в центре с видом рефери на ринге царил поблескивающий пенсне Берия. Почему-то в мозгу Дженнингса само собой всплыла фраза – «Хранитель печатей». Н-да. Очень интересно. Дженнингс задумался и не заметил, как уснул. Разбудила его очередная буря оваций – свое место в президиуме занял Сталин, но буря сошла на нет и старая контузия взяла свое, тем более что тягомотные доклады мандатной и прочих комиссий действовали не хуже патентованного снотворного.


Еще от автора Сергей Борисович Буркатовский
Черепаший галоп, или Титановые звезды маршала Каманина

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Война 2020. Первая космическая

Альтернативная, но очень близкая к нам реальность.После грузино-осетинского конфликта 2008 года к власти в США приходит республиканец Джон Маккейн, начавший активную антироссийскую кампанию. Правительство России для поддержания национальной идеи и в целях долговременной перспективы бросает на возрождение отечественной космической лунной программы значительные суммы денег, которые приводят к появлению лунной орбитальной станции и небольшой постоянной базы на поверхности Луны.В 2020 году американские политики, чувствуя потерю первенства NASA в космосе, да и в целях поддержания статуса главной страны мира, затевают многоступенчатую операцию по провокации России на военный конфликт не только близ Калиниграда на Земле, но и в космосе — в районе естественного спутника Земли…


Рекомендуем почитать
Ангелёны и другие. Сборник рассказов

В сборник вошли рассказы и переводы, опубликованные в 2017—19 гг. в журналах «Новая Юность», «Урал», «Крещатик», «Иностранная литература», «День и ночь», «Redrum», «Edita», в альманахе «Мю Цефея», антологии «Крым романтический».


Испано-американская война в мире императора Владимира

Попаданец в великого князя Владимира Александровича (см. «Император Владимир» Рустамов Максим Иванович), который меняет историю России, а значит и мира, решает вмешаться в испано-американскую войну. Это ветка от «Императора Владимира» Максимова Р.И. Попаданец вмешивается в испано-американскую войну. Почти все действующие лица реальные. Уважаемые читатели, это ещё черновой вариант, так, что судите, но не строго. В книге используются материалы и фрагменты из работ Н.Митюкова, Я.Г.Жилинского.


Шакренионская дилогия

Добро пожаловать! «Приятный у него голос», — вдруг подумала Валя. — Консилиум состоится завтра, когда прибудут все делегаты триумвирата, а сегодня я проведу для вас экскурсию и покажу наши достижения на пути преодоления экологической катастрофы… Валентина следовала за ним словно во сне… Среди толпы, но как бы отдельно, сама по себе… А взгляд раскрасавца самрай-шак то и дело останавливался и задерживался на землянке, когда тот оборачивался… Якобы случайно… И в ясных прозрачных небесно-голубых глазах даже и не проскальзывало никакого предубеждения или враждебности.


Параллельная цивилизация

Вы задумывались — как вас видят со стороны? Не задумывались — как вас воспринимает, например, ваш кот? Может, все ваши волнения и страсти он считает безумствами своих двуногих слуг? Взглянуть на наш мир через призму восприятия представителя иной цивилизации поможет этот рассказ, где за жизнью людей наблюдает их питомец. Рассказ выходил в журнале «Загадки XX века» № 15 за 2017 год.


Балтийская Регата

Герою книги судьба, из рук погибшего СМЕРШевца Балтфлота далекой войны, даёт шанс прожить новую, длинную жизнь. Но необходимо спасать цивилизацию людей. В команде это легко. Автор в пародии связывает слухи об нацистской Антарктиде и полой Земле с собственной точкой зрения на происхождение и смысл существования людей. Освещает тёмные стороны истории и современности. Объясняет природу времени, возможную причину всеобщей гибели и возможность защиты человечества только в совместных действиях людей разных рас и политических взглядов.


АнтиМатрица. Президентский самолет летит в Палачевск

Есть места на планете, которые являются символами неумолимости злого рока. Одним из таких мест стала Катынь. Гибель самолета Президента Польши сделала это и без того мрачное место просто незаживающей раной и России и Польши. Сон, который лег в первоначальную основу сюжета книги, приснился мне еще до трагедии с польским самолетом. Я работал тогда в правительстве Президента Калмыкии Кирсана Илюмжинова министром и страшно боялся опоздать на его самолет, отправляясь в деловые поездки. Но основной целью написания романа стала идея посмотреть на ситуацию, которую описывалась в фильмах братьев Вачовских о «Матрице».


Стажер диверсионной группы

Долгожданное продолжение трилогии, начатой романами «Спасибо деду за Победу!» и «Русские не сдаются!». Провалившись в 1941 год, в самое пекло боев за Украину, наш современник, ветеран боевых действий в Приднестровье и Югославии, Игорь Петрович Глейман вступает в схватку с фашистами. Насмотревшись на зверства «евроинтеграторов», «человек с простой русской фамилией» стал считать немцев двуногими скотами и не раздумывая убивает каждого, кто оказывается в пределах досягаемости. Мне не жалко погибших немецких солдат, Что хотели с землёю сровнять Сталинград, Этих Гансов и Фрицев, лежащих в могиле, Потому что они мою землю бомбили. Теперь Игорю гораздо легче это делать – полтора месяца занятий в разведшколе дали много специфических знаний и умений.


Маршал Советского Союза

Проклятый 1993 год. Старый Маршал Советского Союза умирает в опале и в отчаянии от собственного бессилия – дело всей его жизни предано и растоптано врагами народа, его Отечество разграблено и фактически оккупировано новыми власовцами, иуды сидят в Кремле… Но в награду за службу Родине судьба дарит ветерану еще один шанс, возродив его в Сталинском СССР. Вот только воскресает он в теле маршала Тухачевского!Сможет ли убежденный сталинист придушить душонку изменника, полностью завладев общим сознанием? Как ему преодолеть презрение Сталина к «красному бонапарту» и завоевать доверие Вождя? Удастся ли раскрыть троцкистский заговор и раньше срока завершить перевооружение Красной Армии? Готов ли он отправиться на Испанскую войну простым комполка, чтобы в полевых условиях испытать новую военную технику и стратегию глубокой операции («красного блицкрига»)? По силам ли одному человеку изменить ход истории, дабы маршал Тухачевский не сдох как собака в расстрельном подвале, а стал ближайшим соратником Сталина и Маршалом Победы?


Позывной «Волкодав»

Во время операции по захвату в Донецке террористов из «нацбата» Виктор Ракитин, спецназовец Госбезопасности ДНР, подрывается на мине, но его сознание переносится на 80 лет назад, в самый разгар боев за город Стал и но. Виктору привычны война и борьба с вражескими диверсантами, но в 1941 году обстановка на фронте гораздо более суровая, а враг – злей и беспощадней. От Стал и но до Сталинграда пройдет с боями Ракитин, ставший лейтенантом войск НКВД. Виктор ставит себе цель – не просто дожить до Победы, а добраться до предков современных бандеровцев и выжечь их лесные схроны.


Бросок «Каракурта»

Ракетный корабль «Балтийск» класса «Каракурт» переносится из России XXI-го века в июнь 1941 года. В тот момент, когда Краснознаменный Балтийский флот совершает трагический переход из Таллина в Кронштадт под непрерывной бомбардировкой Люфтваффе. Командир корабля Виктор Чайка мгновенно принимает решение прикрыть советские боевые корабли и гражданские транспорты «зонтиком» своего зенитного комплекса. Ракеты и шестиствольные пушки очищают небо над флотом, сбросив в холодные волны Балтики десятки немецких бомбардировщиков. Капитан-лейтенант Чайка, коренной петербуржец, получает уникальную возможность предотвратить блокаду Ленинграда.