Важные вещи. Диалоги о любви, успехе, свободе - [89]

Смешнее?!

Ко многому, что нас окружает, серьезно относиться сил нет: надо либо рыдать, либо хохотать. Мне кажется, что все как-то нервно, слишком эмоционально. А побывав на Афоне, я подумал, что все-таки это не важно.

Но вы приехали счастливым?

Паломничество – это работа.

А потом вы сказали, что все стало «смешнее».

Можно сказать, «радостнее».

Это не одно и то же. Просто когда вы сказали, что приехали счастливым, у вас в глазах промелькнул какой-то свет. А потом вы как будто опять его притушили.

Там совершенно другой мир. Я был на передовой. А сейчас я в тылу врага. Там как в космосе. Другие принципы человеческого общения. И это на меня произвело огромное впечатление, и я до сих пор под ним нахожусь и надеюсь его хранить.

Но почему вы сразу ушли в тему смеха?

Я ушел в тему смеха, потому что улыбка – это предупредительный оскал. Я после приезда успел сыграть тут пару спектаклей и увидел, что окошко-то, которое было чистым, уже замылилось. Профессия у меня грешная. В этом миру грешишь много и даже не осознаешь. А там это понимаешь. И сейчас я прихожу в себя – или наоборот, себя пачкаю. Я не разобрался в этом. В этом люди всю жизнь разбираются.

Вы однажды проводили такое разграничение, что ваш отец, Олег Николаевич, был актер-человек, а вы просто актер.

Да, я кривляка.

Мне кажется, что вы не кривляка. То есть вы талантливо кривляетесь, но то, что было свойственно вашему отцу, вам свойственно тоже. У вас болит там, где у него болело. Но в наше время говорить о пафосных вещах не принято.

Человек – совсем не пафосная вещь. Говорить о человеке – вот что важно. Говорить о его грехах, нравственности, любви, падениях и взлетах. О человеке – это интереснее всего.

Вячеслав Бутусов Соблюдать направление

Д. З. У вас нет ощущения, что в нашей жизни проявляется то, что мы сами себе создаем? В ожидании опасности мы эту опасность провоцируем, и она возникает в нашей жизни.

В. Б. К сожалению, да. Я много раз себя ловил на мысли, что мысль материальна. С одной стороны, должно радовать, что в нас заложены такие силы. Если научиться управлять мыслями, то можно добиваться невероятных возможностей. Я очень часто думаю на эту тему: как научиться управлять обстоятельствами, как говорят святые отцы, потому что иначе обстоятельства начнут управлять тобой. В Библии очень просто написано: любовь – это ключ ко всему. Вся сила заложена в любви. Я пока еще только осваиваю все это. К сожалению, я не могу сказать, что осознал это до такой степени, чтобы это стало моим внутренним кодексом. Я все время ловлю себя за руку, что это я себя заставляю делать. А ведь речь идет о том, чтобы это в тебя вошло как естество. Хотя там же говорится, что это уже заложено в тебе. Получается, что во мне это есть. Но во мне это очерствело. Этот аленький цветочек засох во мне, и его надо как-то оживить.

В вашей книге вы приводите слова апостола Павла – великие слова о любви, которые полностью описывают, что такое любовь. Каждый раз, когда перечитываешь эти слова, понимаешь, что в какие-то моменты ты все равно очень далек от этого. Даже когда мы, как нам кажется, любим человека, часто это просто желание иметь его для себя, рядом с собой.

По поводу этой фразы апостола Павла: моя супруга Анжелика по образованию историк-искусствовед. В один момент она просто принесла мне книжку с этим эпизодом и говорит: «На, прочти это обязательно, потому что это важно знать». Потом мы даже попросили на свадьбе у нашей дочери Ксюши прочесть это воззвание апостола про любовь, как символ того, что должно укрепиться в сознании молодоженов. И, мне кажется, это очень правильно, пусть не всем под силу сразу осознать это. Я по себе знаю, что лукавый иногда так все переворачивает, что это кажется тривиальным, банальным.

Знаете, иногда подходишь к какой-нибудь тысячелетней постройке где-нибудь в Иерусалиме или в Оксфорде. Когда дома стоят столетие, и еще одно столетие, и еще столетие, и еще, они выстраиваются в одну стену, плавно переходят друг в друга, и ты понимаешь, что это тысячу лет назад здесь началось и уже тысячу лет это продолжается. Когда ты видишь эту стену, то теряешь из виду элементы, из которых это собрано, а воспринимаешь все в целом.

Когда мы такие глыбы пытаемся осознать, мы их не видим. Как говорил профессор Сергей Капица, фокус нашего сознания настроен таким образом, что все мельчает. Информация должна поступать быстрой струей – влетать в одно ухо, вылетать в другое. А для этого она должна быть мелкодисперсной. А к таким колоссальным вещам мы не имеем привычки. Поэтому нам очень трудно воспринимать крупные слова, крупные мысли, они не лезут в нас. Наше сито слишком мелкое.

Вы очень точно говорите, что эти слова апостола Павла кажутся слишком обтекаемыми, на первый взгляд в них нет ясности, конкретики.

Да, их трудно воспринимать. Даже опытному человеку нужно сосредоточиться и сконцентрировать внимание, чтобы понять, в чем суть этой длинной фразы от начала до конца. Нужно ум свой взять вот так, зажать руками, чтобы он не трепыхался, и несколько раз прочесть это по вертикали.

Когда мы приехали на святой Афон, то пошли к старцу Гавриилу. Идем по тропинке, журчит ручеек, благоденствие, природа, покой. Мы говорим о детях, и вдруг монах Максимус меня спрашивает: «Как ты думаешь, что главное в воспитании детей?» Я начинаю говорить, как мне кажется, какие-то умные вещи: мировосприятие, еще что-то. Он говорит: «Да нет, это просто послушание. Самое главное в воспитании детей – это послушание». То есть ребенок должен тебя слушать и слышать. Он может слышать и не воспринимать, а может слышать и воспринимать. Ты как бы запускаешь в него такой звук, который в нем откликается таким образом, что он к тебе оборачивается и начинает слушать внимательно. А мы как попугаи по сто раз: «Даня! Иди сюда!»