Важное время - [12]

– Здорово тут, – прошептал Барат и толкнул меня плечом.

– Ага, – ответил я.

– А теперь слушайте, – громко и напористо сказал наставник. Я испуганно вжал голову в плечи, посмотрев на потолок. – Тут можно орать, пока горло не сорвешь, снаружи никто не услышит, – отмахнулся дядька, увидев мой испуг. – Проверено. Так вот. Напоминаю тебе, Оли, про данное тобой слово…

– Без тебя в город ни ногой, – быстро сказал я. Мне не терпелось отправиться в подземелье.

– Сегодня мы в Атриан не пойдем, – продолжил Остах. – Смотрим сюда. – Он показал на глубокую нишу в стене. В ней стояла пара светильников с тремя рожками и лежали другие вещи. – Прошло много-много лет, но здесь по-прежнему есть светильники, пара факелов и огниво. И должно быть так и впредь. Это закон! Забрал факел – принеси новый. Разбил светильник – замени!

Дядька окинул нас суровым взглядом, и мы послушно закивали.

– Без света под землей сгинуть – раз плюнуть, – сказал дядька, вынув из заплечного мешка факелы и передавая их Йолташу. Затем достал два больших запечатанных кувшина. Один поставил в нишу, а другой откупорил и заправил маслом глиняные светильники. Поджег. Из трех носиков лампы показались язычки пламени. Дядька протянул светильник, и я осторожно взял его в руки.

– Даже ночные люди ходят только теми путями, которые знают крепко-накрепко. Никто в своем уме не суется за поворот просто так. Поговаривают, что в древности Старая Империя хоронила в подземельях своих мертвецов. Лихие люди принялись шастать, мертвяков обирать. Тогда власти понаделали в подземельях ловушек. Веков с тех пор прошло немало, а хитрые механизмы до сих пор работают. Поэтому – ни шага в сторону! – грозно сказал дядька, обведя спутников строгим взглядом. – И еще, – неохотно прибавил дядька. – Поговаривают, что в подземелье нечисть живет.

С этими словами он развернулся, поднял факел повыше и отправился ко входу в подземелье. Я пошел следом, а Барат с Йолташем замыкали процессию.

Узкий и высокий подземный ход ограничивался сверху полукруглым сводом. Пожалуй, высокий Барат смог бы встать на носочки и достать до потолка. А вот вширь руки не раскинешь – узко: двоим взрослым едва-едва разойтись. На стенах то и дело виднелись следы зубила, которым рубили камень. Сама порода оказалась рыхлой и пористой, поверхность – прохладной и шершавой. Пахло в подземелье чадящими факелами и лампами, а никакой затхлости или влажности воздуха совсем не ощущалось.

– Кое-где целые подземные залы встречаются. Когда идешь по подземелью – прежде всего смотри под ноги. Спаси Отец Глубин, рухнешь в колодец – не выберешься. – Изогнутые ходы и полукружья сводов искажали голос наставника, и он звучал непривычно и незнакомо, словно доносясь со всех сторон разом.

Вскоре мы дошли до развилки и пространство немного раздалось вширь. В стене я заметил небольшую нишу. Подойдя, поставил в нее лампу – по-видимому, так поступали рабочие, которые когда-то рубили камень. Я присмотрелся и увидел на полу сдвоенный вмятый след, который тянулся по всем ходам, то исчезая, то вновь появляясь.

– Это следы от салазок, – пояснил наставник. – На них камни таскали наружу.

– Вот уж работенка, – протянул Йолташ, оглядывая бесчисленные отметины от зубил на стенах. – Спаси Великая Мать Предков от такого!..

– Смотрим, – оборвал рассуждения Остах, ткнув факелом в ход справа. Он резко поворачивал и под сильным уклоном уходил вглубь. – Если бы мы хотели выйти в город, то пошли бы сюда. Видите? – И дядька приподнял факел повыше. На стене темнела грубо выдолбленная стрелка, зачерненная подпалинами и сажей.

– Но сегодня мы туда не пойдем, – сказал я себе под нос. Вот только эхо-предатель многократно усилило мой голос.

– Верно, – хмыкнул дядька, разглядев мое замешательство. – Когда ты первый раз рассказал про своего друга в подвале, у меня возникло подозрение… Потом я нарисовал кое-что, покумекал малость и понял…

Я уже догадывался, куда клонит наставник. Мы свернули налево и прошли совсем немного. Основной ход удалялся вглубь, а от него отходил под прямым углом необычайно широкий проход.

– Стойте здесь, – велел братьям Остах и поменял факел на тусклую лампу. Он качнул головой и подтолкнул меня вперед. Мы прошли совсем немного, и наставник поставил светильник в очередную нишу. Робкий и ненадежный источник света остался позади, а мы с каждым шагом погружались в подземную мглу… Или нет? – Видишь? – шепнул дядька.

Я кивнул. Впереди снизу пробивался серый хмарный лучик света. Мы уперлись в стену. Дальше хода не было. Я разглядел у себя над головой струящийся сквозь щель между блоков тусклый свет. Дядька приник к отверстию.

– Все верно, – шепнул наставник и приподнял меня. Вечерело, солнце уже близилось к закату, но света хватило. За стенкой находилась знакомая комнатушка, будь она неладна. Вон и сиденье под окном, на котором я недавно читал записи деда.

Мы двинулись назад. Остах забрал лампу из ниши, а я остановился, как громом пораженный.

– Так кто же нас разглядывал-то? А, наставник?

– А может, и не было никого? – пожал плечами Остах. – Человек чувствует, когда пустота за стеной. Так мы устроены. Так бывает.