Вайдекр, или Темная страсть - [164]

Они начали работать. Конечно начали. Эти люди не настолько глупы, чтобы спорить с лендлордом, работодателем и землевладельцем в одном лице. Джон Брайен прискакал ко мне в обеденный перерыв сообщить, что заборы возводятся, и довольно быстро.

— Вы здорово поговорили с ними, — восхищенно сказал он. — Вы бы видели их лица. Их дух сломлен. Но я бы предпочел работать с ирландцами, это мигом укротило бы деревню. Они выглядели просто больными, когда вы ускакали, миссис Мак-Эндрю. Они стояли как высеченные.

Я холодно смотрела на Брайена. Его злоба напоминала мне о той странной роли, которую я играла, и тех отвратительных средствах, которыми при этом вынуждена была пользоваться. Я кивнула.

— Возвращайтесь к людям, — приказала я. — Я хочу, чтобы общественная земля была готова как можно быстрее.

Чтобы не слишком расстраиваться, я сама отправилась туда попозже в сумерках, часов около четырех. Передо мной возвышался новый забор, который отмечал границы участка на этот год. На следующий год мы огородим еще большие земли, потом еще, и так до тех пор, пока не останется только луг для сенокоса. Цветы теперь будут расти только там, куда не добраться плугу. Вся общественная земля превратится в громадное поле пшеницы, и этот злосчастный забор, который причинил столько горя Экру, станет всего лишь первым в череде уроков, которые должны научить бедняков, что землей владеем только мы и что через несколько лет они даже ступить сюда не посмеют без разрешения. Но позади забора я видела холмы и долины, утопающие в лесах. И мое сердце болело.

Домой я возвращалась в спешке, чтобы не опоздать к купанию Ричарда. Я хотела успеть натянуть на него кружевную ночную рубашку, потискать его сладкий круглый животик, пощекотать холодными пальцами под мышками. Мне хотелось успеть вовремя, чтобы причесать его волосики и сделать смешной хохолок на затылке, а потом спрятать лицо в теплой шейке и нюхать, нюхать сладкий и чистый запах детского тельца. Но больше всего я хотела видеть его, чтобы уверить себя: у меня действительно есть сын, который обязательно станет сквайром, если я все буду делать правильно и не сойду с ума, разрывая на части живое сердце Вайдекра.

На следующее утро Джон Брайен явился еще до завтрака. Он ожидал в передней, и моя горничная Люси сказала мне, что он пришел, когда я еще одевалась. Когда наши глаза встретились в зеркале, я удивленно приподняла бровь.

— Тебе не нравится Джон Брайен, Люси? — спросила я.

— Не могу так сказать, — коротко ответила она. — Я с ним едва знакома. Я знаю только, что у него есть работа и он получает в два раза больше любого из нас в Экре, но он никогда не одолжит ни пенни никому из родни своей собственной жены. Он оставил молодого Гарри Джеймсона без работы на всю зиму, хотя знал, как отчаянно тому нужны деньги. Я не слишком уважаю его. Но большинство в деревне его просто ненавидит.

Я усмехнулась. Люси не была больше деревенской женщиной, поскольку жизнь ее проходила в усадьбе и она могла не заботиться о хлебе насущном. Но в Экре у нее оставались родственники, и от нее можно было узнать, что происходит там.

— Я тоже не люблю его, — ответила я, пока она укладывала мои волосы в высокую прическу, оставив несколько завитков на висках. — Но почему он не на работе сегодня утром? Хватит, Люси. Там, должно быть, опять беспорядки.

Люси еще пару раз коснулась моих волос и послушно отступила.

— Они никогда не кончатся, если вы станете огораживать землю, которая всегда принадлежала деревне, — отважно произнесла она.

Я пристально посмотрела на нее в зеркало и не отводила глаз, пока она не смутилась.

— Эта земля принадлежит Вайдекру, — твердо сказала я.

Продолжая пристально смотреть на нее, я размышляла о том, что если Вайдекр когда-нибудь и станет богаче, а мой сын в конце концов усядется в кресло сквайра, то это достанется мне слишком дорогой ценой.

При этой мысли плечи мои невольно передернулись, и я, оторвавшись от зеркала, пошла к Джону Брайену.

— Да? — холодно спросила я.

Он судорожно мял в руках шапку, и его глаза тревожно бегали от страха, что он принес мне дурную весть.

— Миссис Мак-Эндрю, эти ваши заборы, — заговорил он, сразу забыв свой городской выговор, — они повалили их и сломали. Почти вся работа, что мы сделали вчера, пропала даром.

Моя голова от неожиданности дернулась.

— Это работа Каллера? — резко спросила я.

Страх, прозвучавший в моем голосе, заставил Брайена замолчать и странно посмотреть на меня.

— Что за Каллер? — спросил он.

— Какой-то каторжник, — отмахнулась я. — Осенью он сжег плантацию мистера Бриггса. Могло это быть его работой? Или это кто-то из деревни?

— Конечно, из деревни, — уверенно ответил Брайен. — О том, что вы надумали огородить земли, еще никто не успел услышать. Клянусь, я даже знаю, кто это сделал.

— Кто же? — спросила я.

Мое лицо, резко побледневшее и покрытое холодным потом, стало приобретать нормальный оттенок. Если это не Каллер, то с любой другой опасностью я справлюсь. На секунду мне показалось, что земля разверзлась у меня под ногами и Каллер, так странно сидящий на лошади, приближается ко мне из мрака преисподней. Но сейчас я уже успокоилась. Брайен прав, никому еще ничего не известно.