Ватутин - [13]

Подобные письма получил не один Ватутин. Николай решил отсылать домой три четверти своего пайка и спасти семью. Также думали и его товарищи. С большим трудом Сальникову удалось убедить ребят оставлять и себе крохи продовольствия.

— Дорогие товарищи, — говорил он тихим голосом, — я вижу, какое горе охватило страну, нас с вами, но мы не можем допустить возникновения голода в армии, в нашей школе. Это будет подрыв боеготовности РККА, а значит, угроза безопасности республики...

Курсанты согласились со своим командиром, но долго еще в столовой собирались все крошки хлеба, а каждый кусочек сахара по нескольку раз перевешивался авторитетной комиссией. По некоторым данным, в голод 1921—1923 годов погибло 5 млн 900 тыс. человек. И это сразу после миллионных жертв Гражданской войны. Какой народ мог вынести такое?!

Позже Николай Федорович Ватутин скажет, что в те жестокие месяцы кончилась его юность. Он стал взрослым человеком.

Все в жизни проходит. Прошло и это страшное лихолетье. Уже к лету 1922 года положение с продовольствием в стране улучшилось, и, хотя еще было далеко до стабильности, люди вздохнули свободно. В Полтавской пехотной школе начался лагерный период, и курсанты второго курса — выпускники — старались изо всех сил. Приближалась пора выпускных экзаменов. Волновались не только курсанты, но и преподаватели. Даже начальник школы не находил себе места. Он по одному вызывал к себе выпускников и подолгу беседовал с каждым, рассказывал об особенностях полковой жизни, нюансах, с которыми придется столкнуться молодому командиру. Незадолго перед экзаменами он организовал показные строевые занятия всей школы, на которых каждый выпускник продемонстрировал свое умение.

Школа жила первым выпуском. Готовился концерт художественной самодеятельности, торжественное построение, встреча с жителями Полтавы. Специальный номер посвятил этому событию журнал «Красный курсант». С красочной обложки смотрел попирающий корону красноармеец в буденовке. Революционным призывом кричал со страниц лозунг: «Пожар мировой революции охватывает весь мир. Борьба за освобождение человечества разгорается. В центре ее стоят героическая Красная Армия и ее красные командиры». В журнале рассказывалось об отличниках учебы, публиковались напутствия преподавателей и начальника школы, ответы выпускников на анкету о цели будущей жизни.

В середине сентября начались выпускные экзамены, длившиеся две недели. Николай Ватутин получил по всем дисциплинам высшие баллы и закончил школу с отличием.

Наконец наступил долгожданный момент. 1 октября 1922 года не по-осеннему теплым днем на знаменитом поле Полтавской битвы выстроился личный состав школы. На правом фланге в новеньком обмундировании, скрипящих кожей портупеях, в фуражках с красным околышем располагалась рота выпускников. Из 120 человек, начавших два года назад учебу, в строю осталось только 80. Кто погиб в жестоких боях с махновцами, кто умер от ран и лишений, кто просто не справился с программой и был отчислен. Перед строем возвышалась небольшая трибуна, около которой расположился оркестр и развевалось боевое знамя школы. Пришли жители Полтавы. Солнце сияло на штыках курсантов, обнаженных шашках ассистентов при знамени, медных трубах оркестров. Разноцветьем осени горел вдалеке лес. Настроение присутствующих было настолько приподнятым, что, когда вдали появился знакомый автомобиль командующего войсками Украины и Крыма, курсанты без команды грянули мощное «Ура!». Оркестр заиграл встречный марш...

Пройдя строевым шагом вдоль строя, Михаил Васильевич легко взбежал на трибуну и начал читать приказ о присвоении выпускникам звания красного командира и назначении на должность. Скоро Николай услышал: «... Ватутин Николай Федорович назначается командиром взвода 67-го стрелкового полка 23-й стрелковой дивизии». Вздохнув полной грудью, он четко прошагал к боевому знамени, опустился на колено, поцеловал стяг, а когда поднял голову, увидел перед собой внимательные глаза знаменитого полководца.

— Поздравляю вас красным командиром, Ватутин. Желаю успехов в службе по защите отечества, — промолвил Фрунзе и крепко пожал юноше руку.

— Служу трудовому народу! — отчеканил Николай и, не чувствуя под собой ног, вернулся в строй.

Долго еще над историческим полем звучали взволнованные молодые голоса. Наконец все смолкло. Вперед вышел оркестр.

— К торжественному маршу! — скомандовал Сальников. — Поротно! На одного линейного дистанция! Первая рота — прямо, остальные — направо!

Оркестр заиграл «Прощание славянки», и, четко печатая шаг, роты двинулись мимо трибуны.

Вечером новоиспеченные краскомы собрались за накрытым столом в школьной столовой. Шефы — рабочие Полтавского железнодорожного депо — приготовили торжественный ужин. В меню значился морковный чай с сахарином и пирог с капустой. Алюминиевая солдатская кружка и кусок пирога стояли и перед Михаилом Васильевичем Фрунзе. Кумачовые лозунги, обилие цветов с трудом скрашивали скромную сервировку стола, но на лицах молодых краскомов был написан восторг. Фрунзе встал.

— Дорогие товарищи! — сказал он тихим голосом. — Разрешите еще раз поздравить вас с высоким званием красного командира. Вы теперь являетесь основой боевой мощи нашей армии, ее становым хребтом, но не забывайте, что вы не каста, а ветвь единого могучего организма. Вы — дети трудового народа, его плоть и кровь. Помните о том, что новая война будет другой, более сложной, поэтому уходите от стереотипов, будьте в военных вопросах всегда новаторами. Повторяю — новаторами. Еще раз поздравляю вас, товарищи!