Ватутин - [5]
Поверила ли тогда Вера Ефимовна в пророчество гадалки или нет — ответа через версты времени нам уже не найти. Однако, по утверждению сестер, после ухода цыганки между родителями вновь состоялся разговор о дальнейшем продолжении учебы Коли. Но окончательное решение ими было принято после посещения их дома учителем, который, узнав, что его ученик дальше учиться не будет, заглянул к ним вечером на огонек.
— Фёдор Григорьевич, что ж вы хлопцу дорогу закрываете? — без всяких заходов начал разговор Николай Иванович. — Разве вы не видите, как он к грамоте тянется?
— Цветок тоже к небу тянется, да выше берёзы никогда ему не вырасти, — не задержался с ответом отец. И продолжил: — Что учёному за плугом ходить, что неучёному — разницы нету никакой...
— Тут вы правы, Фёдор Григорьевич, — согласился учитель. — Но учеба даст ему возможность выбраться на свет божий, на широкую дорогу. Сколько из простого сословия вышло великих людей! Получив образование, он ведь может потом стать учителем, бухгалтером, доктором...
— Генералом, — вставил свое словечко, будто пику в мишень воткнул, присутствовавший при разговоре дед.
— А что? Чем чёрт не шутит! Бог знает, может и генералом ему суждено стать, — поддержал деда Николай Иванович. — Одним словом, учиться ему дальше надо!
Трудно сказать, что в самом деле повлияло на родителей: волшебные чары цыганки или убедительные доводы учителя, но судьба сына наконец-то была решена — он едет учиться!
Быстро, словно июльская гроза, пролетело лето. В один из последних его дней дед Григорий запряг лошадь, сложил в телегу нехитрые пожитки школяра и съестные припасы.
— Ну, внучек, прошу садиться... Довезу, как генерала.
«Генерал» Ватутин, попрощавшись с родителями, братьями и сестрами, радостно залез на телегу, плюхнувшись в душистое сено. Щелкнули вожжи. Лошадь слегка вздрогнула.
— Но-о-о-о! — протяжно подал команду дед. — Трогай, родимая!
Вослед мать трижды перекрестила сына:
— С Богом!
Мелькнули перед глазами Коли заплаканные лица матери, сестер и младших братьев, камышовая крыша хаты, серый кот на плетне и большой рыжий петух-драчун перед воротами... Зацокали копыта, заскрипели колеса, отмеряя путь версту за верстой. Меловая дорога убегала в синеющую впереди даль и звала за собой.
Город Валуйки, куда вскоре дед привез Колю учиться в двухклассном земском училище, являлся уездным центром Воронежской губернии. Основанный в далеком 1593 году на Муравском шляхе как город-крепость для защиты южных границ Русского государства, Валуйки много повидали и испытали на своем веку.
Издревле в этом городе жили казаки, стрельцы, пушкари... А его стены мечены и стрелами крымских татар, и ядрами пушек польских шляхтичей, и пулями литовских рыцарей. Здесь располагались таможня, пограничная стража, почтовые и посольские учреждения, где происходил обмен послами и пленными между Московским государством и Крымом.
Некогда по улочкам Валуек хаживал Петр I. Во времена его царствования город был одним из отправных пунктов для Азовских походов. Именно отсюда русские войска маршевым порядком уходили воевать с турками. В Валуйках государь оставил о себе добрую память: пожаловал деньги на строительство нового храма, собственноручно сделал его чертеж, а также подарил три иконы — Владимирской, Смоленской и Тверской Божией Матери.
Когда в 1708 году вспыхнуло восстание Кондратия Булавина, его кровавые сполохи докатились и до Валуек. Однако служилый народ, верный присяге, отказался выступить на стороне бунтовщиков. Сам же город стал одним из тех мест, куда направляли плененных повстанцев. Примечательно, в крепости под арестом содержались сын и жена Булавина.
Отметились в разное время в Валуйках еще два народных заступника — Степан Разин и Емельян Пугачев. Первый пытался поднять служилых людей идти против царя. Но те, несмотря на разинские посулы, так и не встали под его мятежные стяги. А второй, скрываясь от властей, под видом раскольника-старообрядца пробирался из Чернигова на Дон. В Валуйках, на посту пограничной стражи, будущий лжецарь Петр III, не вызвав никаких подозрений, получил штамп в паспорте и благополучно продолжил свой путь.
В глубине веков, порывшись, можно отыскать еще немало других страниц, связанных с историей этого небольшого городка-стража земли Русской. К их написанию в разные годы напрямую был причастен и род Ватутиных, о чем уже было сказано в повествовании. Продолжать писать новые страницы теперь предстояло нашему герою.
И хотя Валуйки находились неподалеку от Чепухино — всего в каких-то двадцати с лишним верстах, маленькому Коле казалось, что он попал чуть ли не в тридевятое царство. Многое для него здесь было впервые. Пыхтящие клубами дыма паровозы, словно драконы, на станции. Снующие по мощенным булыжником улицам брички и дрожки разных фасонов. Великое множество разодетого народа на Красной площади — именно такое название носила площадь в Валуйках. Обилие магазинов и лавок с яркими вывесками... Да и здание училища, где Коле предстояло учиться, поражало своим внешним видом: кирпичное, двухэтажное, с большими светлыми окнами
Имя летчика-истребителя А. П. Маресьева вошло в книги, кинофильмы и школьные учебники как имя человека несгибаемой воли и величайшего мужества, отваги и героизма. Кто знает, выстоял бы Советский Союз в той страшной и кровавой войне, если бы не было таких настоящих патриотов Отечества, как А. П. Маресьев. В послевоенные и последующие годы на примере его яркого подвига были воспитаны тысячи героев, он вселил веру и вернул надежду великому множеству людей, оказавшихся по тем или иным причинам в трудных жизненных ситуациях. Эта книга — единственная на сегодняшний день полная биография легендарного летчика, человека-легенды.
Книга посвящена одной из ярких фигур русской общественной мысли первой половины XIX века, поэту, философу и просветителю Николаю Станкевичу. Друг Я. М. Неверова, В. Г. Белинского, К. С. Аксакова, Т. Н. Грановского, М. А. Бакунина, И. С. Тургенева, человек, стоявший у истоков творчества выдающегося поэта-песенника А. В. Кольцова… В литературно-философском кружке Станкевича черпало вдохновение целое созвездие имен, с которыми связана разработка важнейших отечественных философских и эстетических концепций.
Книга подготовлена по инициативе и при содействии Фонда ветеранов внешней разведки и состоит из интервью бывших сотрудников советской разведки, проживающих в Украине. Жизненный и профессиональный опыт этих, когда-то засекреченных людей, их рассказы о своей работе, о тех непростых, часто очень опасных ситуациях, в которых им приходилось бывать, добывая ценнейшую информацию для своей страны, интересны не только специалистам, но и широкому кругу читателей. Многие события и факты, приведенные в книге, публикуются впервые.Автор книги — украинский журналист Иван Бессмертный.
Во втором томе монографии «Гёте. Жизнь и творчество» известный западногерманский литературовед Карл Отто Конради прослеживает жизненный и творческий путь великого классика от событий Французской революции 1789–1794 гг. и до смерти писателя. Автор обстоятельно интерпретирует не только самые известные произведения Гёте, но и менее значительные, что позволяет ему глубже осветить художественную эволюцию крупнейшего немецкого поэта.
Книга М. Лапирова-Скобло об Эдисоне вышла в свет задолго до второй мировой войны. С тех пор она не переиздавалась. Ныне эта интересная, поучительная книга выходит в новом издании, переработанном под общей редакцией профессора Б.Г. Кузнецова.
«Гражданская оборона» — культурный феномен. Сплав философии и необузданной первобытности. Синоним нонконформизма и непрекращающихся духовных поисков. Борьба и самопожертвование. Эта книга о истоках появления «ГО», эволюции, людях и событиях, так или иначе связанных с группой. Биография «ГО», несущаяся «сквозь огни, сквозь леса... ...со скоростью мира».
От редакции журнала «Знамя»В свое время журнал «Знамя» впервые в России опубликовал «Воспоминания» Андрея Дмитриевича Сахарова (1990, №№ 10—12, 1991, №№ 1—5). Сейчас мы вновь обращаемся к его наследию.Роман-документ — такой необычный жанр сложился после расшифровки Е.Г. Боннэр дневниковых тетрадей А.Д. Сахарова, охватывающих период с 1977 по 1989 годы. Записи эти потребовали уточнений, дополнений и комментариев, осуществленных Еленой Георгиевной. Мы печатаем журнальный вариант вводной главы к Дневникам.***РЖ: Раздел книги, обозначенный в издании заголовком «До дневников», отдельно публиковался в «Знамени», но в тексте есть некоторые отличия.
Книга рассказывает об ученом, поэте и борце за освобождение Италии Томмазо Кампанелле. Выступая против схоластики, он еще в юности привлек к себе внимание инквизиторов. У него выкрадывают рукописи, несколько раз его арестовывают, подолгу держат в темницах. Побег из тюрьмы заканчивается неудачей.Выйдя на свободу, Кампанелла готовит в Калабрии восстание против испанцев. Он мечтает провозгласить республику, где не будет частной собственности, и все люди заживут общиной. Изменники выдают его планы властям. И снова тюрьма. Искалеченный пыткой Томмазо, тайком от надзирателей, пишет "Город Солнца".
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.