Васса Железнова (второй вариант) - [10]

П р о х о р. Она - всегда вот так, - против!

Р а ш е л ь (гладя руку Наталье). Так и надо!

Н а т а л ь я. Рашель, если обвинение не доказано, это ведь ещё не значит, что обвиняемый не виноват?

Р а ш е л ь. Да, не значит.

Л ю д м и л а. Разве так - против всех надо, Рашель? Разве нельзя жить...

Н а т а л ь я. Дурой, как Людмила Железнова.

Л ю д м и л а. Напрасно ругаешь, ведь я не рассержусь! Ой, Рашель, я как не люблю всё это... злость и всякое такое...

Н а т а л ь я. Она бисквиты с вареньем любит!

Л ю д м и л а. А тебе завидно, что люблю? Ты злишься потому, что у тебя аппетита нет. Ела бы побольше, так не сердилась бы!

П р о х о р (поет). "Я не сержусь, хоть больно ноет грудь". Кроме бисквитов и всяких сладостей, Людмилка обожает что-нибудь военное и чтобы с перьями, как у индейцев.

Л ю д м и л а. И вовсе это неправда.

П р о х о р. Вот что, - давайте-ка пошлём к чёртовой матери всё это: семейность, прошлое и - всё вообще. Сочиним маленький кавардак, покуда хозяйки нет! Я тебе, Рахиль, плясуна покажу, эх ты! Ахнешь! Ну-ка, Люда, зови Пятёркина...

Л ю д м и л а. Вот это хорошо!

П р о х о р. С гитарой! (К Рашели.) Когда к сыну поедешь?

Р а ш е л ь. Он далеко?

П р о х о р. Двадцать три версты, двадцать пять. Утешный человечек. Здоровьишко слабое, а - хорош!

Р а ш е л ь. Бабушка не хочет отдавать его мне.

П р о х о р. Это она - правильно! Тебе сын - ни к чему, при твоей беглой жизни.

Р а ш е л ь. А ты как думаешь, Ната?

Н а т а л ь я. Требуй, чтоб отдала. Не будет отдавать - выкради!

П р о х о р. Ого!

Н а т а л ь я. Да, да - выкради, увези, спрячь. Ты - видишь, какие мы все! Ты же видишь...

Р а ш е л ь. Выкрасть... Увезти. Это я не могу сделать.

Н а т а л ь я. Почему?

Р а ш е л ь. У меня есть другое дело, более серьёзное.

Н а т а л ь я. Серьёзнее сына? Да? Зачем же ты родила, если у тебя есть дело серьёзнее? Зачем?

Р а ш е л ь. Да, это моя ошибка!

Н а т а л ь я. А - какое дело? То, о котором ты говорила... два года тому назад. Я - помню... Очень помню.

Р а ш е л ь. Но - не веришь?

Н а т а л ь я. Не верю.

Р а ш е л ь. Это потому, что не понимаешь. А для меня - нет жизни вне этого дела. И пусть я потеряю... никогда не увижу Колю...

П р о х о р. Постой! Выкрасть - это дело! Это, Раха, замечательно! Ух, сестре - вилка в бок! Рашель, действуй! Мы с Наткой поможем тебе, честное слово. У меня есть Пятёркин - он всё может!

Р а ш е л ь. Перестаньте!

П р о х о р. Алёшка Пятёркин? Да он - архиерея украдёт, не то что мальчика!

Р а ш е л ь. Играть моим сыном...

П р о х о р. Вот он, Пятёркин, храбрый воин - в обозе служил! Лёшка, "птичку божию" делаем! Для заграницы, для Европы - понял? Чтобы безупречно!

(Прохор берёт из рук Пятёркина гитару, пробует строй. Людмила принесла бубен и балалайку, бубен дала сестре.)

П р о х о р. Девицы, с тихой грустью! Особенно - бубен! Он гудит, а не бухает...

Л ю д м и л а. Знаем.

П р о х о р. Начали. (Запевает, как всегда, на "шестый глас", Людмила, Пятёркин - вторят.)

Птичка божия не знает

Ни заботы, ни труда.

Птичка жить нам не мешает

Никак и никогда!

Долгу ночь на ветке дремлет

Солнце красное взойдёт

Птичка гласу бога внемлет,

Встрепенётся и поёт:

- Барыня, барыня!

Сударыня барыня!

Ты скажи нам, барыня,

Чего тебе надобно?

Лёшка! Дёргай! Делай! Зверски делай! Дико! И - эх ты-и!

Шла барыня из Ростова

Поглядеть на Льва Толстого,

А барыня из Орла

Неизвестно куда шла!

Барыня...

(Пятёркин пляшет "Барыню" отлично и смешно. Людмила поёт увлечённо. Прохор - в восторге. Наталья механически бьёт в бубен и смотрит на Рашель. Рашель сидит, как во сне.)

У барыни есть дела,

За границу ездила.

В славном городе Париже

Ей француз попался рыжий.

Барыня...

Н а т а л ь я. Довольно!

П р о х о р. Почему?

Н а т а л ь я. Не хочу.

Л ю д м и л а. Фу, какая капризная!

(Рашель встала, отошла прочь; Наталья не спеша - за ней; остановились у окна.)

Н а т а л ь я. Ну что?

Р а ш е л ь. Ужасно.

Н а т а л ь я. Я бы убила сына, но не оставила здесь.

Р а ш е л ь (обняла её за плечи). Не могу я увезти его... за границу без помощи Вассы Борисовны.

Н а т а л ь я. Дядя устроит. Он рад чем-нибудь ударить мать. Выкрадет - спрячем. Потом переправим к тебе.

Р а ш е л ь. Куда? Я не знаю, где буду жить. Если удастся вернуться в Швейцарию - проживу там несколько недель... Мне нужно жить в России. У меня нет возможности воспитывать Колю. А там, в Лозанне, у сестры - хорошо было бы...

П р о х о р (остановил Пятёркина, кричит). Не понравилось?

Р а ш е л ь. Нет.

П р о х о р. Не чувствуешь искусства!

Р а ш е л ь. И поёте вы нестерпимо...

П р о х о р. Виноват. По линии выпивки, а также игры в преферанс почти непобедим, но к пению - не приспособлен природой. Душа - мягкая, а горло - сухое, хрустит. Пятёркин - ступай вон, бездарная личность, не понравились мы! Рашель, идём ко мне, я тебе коллекцию замков покажу.

Р а ш е л ь. Я видела её.

П р о х о р. Когда? Ты теперь посмотри! У меня тридцать семь амбарных, четыре крепостных, сорок два сундучных с музыкой. Этого ты нигде не увидишь. И - кроме того, идём! Два слова скажу... Важных. (Берёт её под руку, уводит, она следует за ним неохотно.)