Васька путешественник - [39]
Васька, наконец, успокоился и затих в своей корзинке. Незаметно задремали Ина и Таня. Только мы, взрослые, продолжали сидеть у полуоткрытой двери вагона и смотреть в ревущую тьму.
Подошёл паровоз и толкнул вагон. Мелькнул фонарь сцепщика, опять толчок — и заскрежетали, завертелись под нами колёса. Нас повели к составу. Ещё несколько толчков, свисток кондуктора, осипший, оборванный ветром гудок паровоза. Поезд содрогнулся, залязгал буферами и тронулся в путь.
Грохот моря оставался где-то позади. Вода, видимая справа, стала вдруг иной. По ней уже не разгуливают свирепые двухсаженные волны, а бежит лишь частая, мелкая зыбь. Это наш залив, и он тоже уходит мимо нас назад. Свой остров мы видим издали, то есть не видим, а узнаём по маякам. Маяки постепенно слабеют, опускаются куда-то вниз. Ну, вот и всё, прощай, Рыбачий! Мы закрываем дверь вагона.
Ночь сменилась днём. Потом снова подкрался вечер, за ним новая ночь поплыла в стуке колёс, в дальних и близких гудках паровозов, в мелькании путевых огоньков. Мы едем почему-то больше по ночам, а днём частенько стоим на разъездах. Бывает и так: отцепят наш вагон, поставят на запасный путь и… стой там часа три-четыре, жди, пока прицепят к другому составу. Ничего не поделаешь, — груз у нас хоть и ценный — книги, — но не из тех, что быстро портится. Вот и везут «сборными» составами, как говорят железнодорожники. Впрочем, нас эти длинные стоянки особенно не смущают. Наоборот, мы их используем по-своему. Как загонят вагон в тупик, так мы сразу принимаемся либо обед, либо ужин себе готовить. Продукты у нас припасены, котелки тоже есть. Сбегаешь за водой, потом наберёшь щепочек, какую-нибудь ломаную доску найдёшь, соорудишь в сторонке костёр и — пожалуйста — походная похлёбка или каша уже закипает. Мы ведь привыкли в разных экспедициях на костре пищу готовить. Жаль только, что не везде на железной дороге позволяют огонь разводить.
Ваську мы уже не держим в корзинке. Он свободно гуляет по всему вагону, лазает среди ящиков и успел уже обследовать все укромные уголки. Во время движения вагона кот часто садится у двери и с интересом следит за пробегающими мимо предметами. К самому краю пола он, однако, не приближается, и по всему видно, что желания выскочить на ходу из вагона у него не возникает. Другое дело — на остановках, тут уж гляди в оба! Если остановка недолгая, то кто-нибудь из нас обязательно держит Ваську на руках, чтобы не удрал. На больших стоянках мы разрешаем коту выходить наружу, — надо же ему в конце концов погулять и по земле. Обычно Васька скоро возвращается и сам запрыгивает в вагон. При этом нас всегда удивляет: как он находит именно свой вагон, ведь их, иной раз, на путях много стоит, и все они совершенно одинаковые, даже человек может перепутать! А Васька — нет, ещё ни разу не заблудился. Впрочем, за всю долгую дорогу было три случая таких, когда нам пришлось сильно поволноваться за своего четверолапого друга. Один случай такой:
На большой узловой станции нас отцепили вместе с десятком других таких же вагонов и поставили на боковой путь. Узнав, что стоять будем не меньше двух часов, я выпустил Ваську. Он спрыгнул на землю, осмотрелся, потом шмыгнул под стоящий рядом состав и исчез из вида. Прошло минут двадцать — кот не появляется. Вдруг я увидел, что по нашему пути движется ещё вереница вагонов. Их толкает паровоз, подгоняет к нам. Вагоны сошлись, стукнулись, сдвинулись с места и все покатились куда-то дальше. Отъехали мы от старого места метров на четыреста и встали. Паровоз отцепился и ушёл, пыхтя и торопливо размахивая шатунами. Мы сразу же подумали об Ваське, — как же он теперь найдёт нас?
Девочки пригорюнились, а мы с женой поспорили. Она утверждала, что Васька знает именно наш вагон и теперь будет искать его по всей станции, среди сотен других вагонов. Конечно, — он запутается, — забежит нивесть куда и пропадёт. Если даже всем нам отправиться сейчас на поиски, то всё равно надежды мало. Станция очень большая, масса путей, и всюду стоят и двигаются вагоны. А пока мы ищем Ваську, — наш поезд может уйти. Я был другого мнения. Кот знает не столько вагон, сколько место, где он остановился. Недаром же Васька, уходя на прогулку, всегда внимательно осматривался. Несомненно, что он очень точно запоминал все предметы, окружающие наш вагон, все мельчайшие подробности, даже и то, что обычно ускользает от внимания человека. Вот это и помогало коту находить свой вагон. Стало быть, Васька обязательно должен вернуться на то самое место, где мы только что стояли. Там его и нужно искать.
Разыскивать кота мы отправились вместе с Иной. Двигаясь назад вдоль пути, мы на всякий случай заглядывали под каждый вагон и прислушивались. И тут, признаюсь, я досадовал, что у меня нет, как у Васьки, привычки точно примечать место, где мы останавливались с вагоном. Я помнил, что мы стояли возле чахлого деревца, — кажется, акации. Но акаций здесь не одна; они насажены в ряд по обочине путей и все как будто бы одинаковые. Впрочем, — ладно. Нам бы только приблизительно найти нужное место, а там уж заметим кота, если он вернётся.
