Василий Львович Пушкин - [135]
П. И. Шаликов снабдил публикацию своего стихотворения примечаниями, в которых, отмечая добродетели покойной, сообщал, в частности, что она просила, чтобы адресованные ей письма В. Л. Пушкина положили в ее гроб.
В том же «Дамском журнале», но уже в 1825 году П. И. Шаликов напечатал послание «К В. Л. Пушкину», принадлежащее перу поэта и переводчика Александра Абрамовича Волкова, члена Общества любителей российской словесности при Московском университете, скорее всего — знакомого Василия Львовича:
«Незабвенному праху» скончавшейся «страдалицы земной» посвятил свои стихи И. И. Дмитриев, но при его жизни они так и не были напечатаны>[608].
Безутешный Василий Львович написал стихотворение «К ней», в котором выразил горечь утраты любимой сестры — «Ангела добротой», призывал ее взглянуть «с небесной высоты» на «брата и друга»:
Мы берем на себя смелость в связи со стихотворением В. Л. Пушкина напомнить о шедевре русской лирики — стихотворении Ф. И. Тютчева, написанном в 1864 году в канун первой годовщины со дня смерти любимой женщины Е. А. Денисьевой:
Конечно, нам могут сказать, что стихи В. Л. Пушкина и Ф. И. Тютчева не сопоставимы. Но ведь по глубине искреннего чувства — почему бы и нет?
К тому же поэзия В. Л. Пушкина неотделима от той поэтической культуры, которая воспитала поэтический гений не только А. С. Пушкина, но и его младшего современника.
Стихотворение В. Л. Пушкина было напечатано в альманахе К. Ф. Рылеева и А. А. Бестужева «Полярная звезда» на 1825 год. А. С. Пушкин не оценил стихов дяди. Узнав о смерти Анны Львовны, он спрашивал у П. А. Вяземского, не внушила ли смерть его тетки Василию Львовичу какого-нибудь перевода или хоть эпитафии. Когда же к нему в Михайловское в апреле 1825 года приезжает А. А. Дельвиг, они вместе пишут пародию на слезное творение Василия Львовича:
ЭЛЕГИЯ НА СМЕРТЬ АННЫ ЛЬВОВНЫ
А. С. Пушкин в письме брату Льву и сестре Ольге от 4 декабря 1824 года писал: «Если то, что ты сообщаешь о завещании А. Л., верно, то это очень мило с ее стороны. В сущности, я всегда любил тетку, и мне неприятно, что Шаликов обмочил ее могилу» (оригинал по-французски, XIII, 533). Анна Львовна завещала свои 200 душ и дом на углу Старой Басманной и Токмакова переулка Василию Львовичу, по 15 тысяч — Ольге Сергеевне и дочерям своей сестры Елизаветы Львовны. Стихи П. И. Шаликова, которыми он «обмочил могилу» покойницы (мы приводили их выше), А. С. Пушкину не понравились, как, впрочем, и стихи дяди. Вот в «Элегии» дяде и досталось, как и цензору Александру Ивановичу Красовскому, пропустившему их в печать.
А. С. Пушкин послал «Элегию» П. А. Вяземскому. Она стала распространяться в списках. Родня была возмущена, дядюшка огорчен. И А. С. Пушкину ничего не оставалось, как хлопотать, чтобы его приятель П. А. Вяземский убедил дядю, что это произведение не его, а «какого-нибудь другого беззаконника».
А. С. Пушкин не прочь подшутить над любимым дядюшкой. В июле 1825 года он подстрекает П. А. Вяземского мистифицировать доверчивого Василия Львовича:
«Какую песню из Beranger перевел дядя Василий Львович? уж не le bon Dieu ли? Объяви ему за тайну, что его в том подозревают в Петербурге, и что готовится уже следственная комиссия, составленная из графа Хвостова, Магницкого и г-жи Хвостовой (автора Камина, и следств. соперницы Василия Львовича). Не худо уведомить его, что уже давно был бы он сослан, если не чрезвычайная известность его Опасного соседа. Опасаются шума!» (XIII,185–186).
И еще одна шутка. 15 августа 1825 года А. С. Пушкин поручает П. А. Вяземскому получить у В. Л. Пушкина 100 рублей, взятых дядею у него взаймы в 1811 году во время путешествия из Москвы в Петербург, — эти деньги были даны мальчику двоюродной бабкой Варварой Васильевной Чичериной и теткой Анной Львовной на орехи: «Свидетелем оного займа был известный Игнатий; но и сам Василий Львович по благородству сердца своего, от оного не откажется» (XIII, 211).
Самый одиозный из всех российских поэтов, Иван Семенович Барков (1732–1768), еще при жизни снискал себе дурную славу как автор непристойных, «срамных» од и стихотворений. Его имя сделалось нарицательным, а потому его перу приписывали и приписывают едва ли не все те похабные стишки, которые ходили в списках не только в его время, но и много позже. Но ведь Барков — это еще и переводчик и издатель, поэт, принимавший деятельное участие в литературной жизни своего времени! Что, если его «прескверная» репутация не вполне справедлива? Именно таким вопросом задается автор книги, доктор филологических наук Наталья Ивановна Михайлова.
Авторы обратились к личности экс-президента Ирака Саддама Хусейна не случайно. Подобно другому видному деятелю арабского мира — египетскому президенту Гамалю Абдель Насеру, он бросил вызов Соединенным Штатам. Но если Насер — это уже история, хотя и близкая, то Хусейн — неотъемлемая фигура современной политической истории, один из стратегов XX века. Перед читателем Саддам предстанет как человек, стремящийся к власти, находящийся на вершине власти и потерявший её. Вы узнаете о неизвестных и малоизвестных моментах его биографии, о методах руководства, характере, личной жизни.
Борис Савинков — российский политический деятель, революционер, террорист, один из руководителей «Боевой организации» партии эсеров. Участник Белого движения, писатель. В результате разработанной ОГПУ уникальной операции «Синдикат-2» был завлечен на территорию СССР и арестован. Настоящее издание содержит материалы уголовного дела по обвинению Б. Савинкова в совершении целого ряда тяжких преступлений против Советской власти. На суде Б. Савинков признал свою вину и поражение в борьбе против существующего строя.
18+. В некоторых эссе цикла — есть обсценная лексика.«Когда я — Андрей Ангелов, — учился в 6 «Б» классе, то к нам в школу пришла Лошадь» (с).
У меня ведь нет иллюзий, что мои слова и мой пройденный путь вдохновят кого-то. И всё же мне хочется рассказать о том, что было… Что не сбылось, то стало самостоятельной историей, напитанной фантазиями, желаниями, ожиданиями. Иногда такие истории важнее случившегося, ведь то, что случилось, уже никогда не изменится, а несбывшееся останется навсегда живым организмом в нематериальном мире. Несбывшееся живёт и в памяти, и в мечтах, и в каких-то иных сферах, коим нет определения.
Патрис Лумумба стоял у истоков конголезской независимости. Больше того — он превратился в символ этой неподдельной и неурезанной независимости. Не будем забывать и то обстоятельство, что мир уже привык к выдающимся политикам Запада. Новая же Африка только начала выдвигать незаурядных государственных деятелей. Лумумба в отличие от многих африканских лидеров, получивших воспитание и образование в столицах колониальных держав, жил, учился и сложился как руководитель национально-освободительного движения в родном Конго, вотчине Бельгии, наиболее меркантильной из меркантильных буржуазных стран Запада.
Результаты Франко-прусской войны 1870–1871 года стали триумфальными для Германии и дипломатической победой Отто фон Бисмарка. Но как удалось ему добиться этого? Мориц Буш – автор этих дневников – безотлучно находился при Бисмарке семь месяцев войны в качестве личного секретаря и врача и ежедневно, методично, скрупулезно фиксировал на бумаге все увиденное и услышанное, подробно описывал сражения – и частные разговоры, высказывания самого Бисмарка и его коллег, друзей и врагов. В дневниках, бесценных благодаря множеству биографических подробностей и мелких политических и бытовых реалий, Бисмарк оживает перед читателем не только как государственный деятель и политик, но и как яркая, интересная личность.
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.