Василий Каразин. Его жизнь и общественная деятельность - [35]

В 1839 году Каразин отозвался по поводу одного общерусского вопроса, составлявшего тогда злобу дня, да и доселе являющегося крупным вопросом русской жизни. Мы имеем в виду польский вопрос. Он составил особую статью, которую думал поместить в «Journal de S.-Petersbourg» или в «Journal des Débats». Однако по каким-то причинам статья не была напечатана.

Этот эпизод с польским вопросом показывает, что Каразин до последних дней своей жизни, уже в глубокой старости (в 1839 году ему было 66 лет, а во время поездки в Крым 70 лет) сохранял чуткий интерес к общим вопросам русской жизни, равно как и к жизни Европы вообще. По-прежнему он получал множество журналов и книг и по ним следил за состоянием наук и ходом жизни. «Его библиотека, – по свидетельству современника, – обнимала, как и он сам, все отрасли человеческих знаний». В 1836 году эта библиотека пострадала от пожара, причем сгорело до 5 тысяч томов и множество рукописей. Григорий Данилевский вспоминает, как он, будучи шестилетним мальчиком, видел Каразина, худого седого старика, заехавшего в зимний бурный вечер на хутор его отца и плакавшего при рассказе о гибели своей библиотеки. Во время этого пожара погибли также мемуары Каразина за время до 1821 года, которые, без сомнения, явились бы ценным материалом как для биографии самого Каразина, так и для характеристики его времени. Остались только семь томов, относящихся ко времени, начиная с 1821 года. Обширность мемуаров станет понятною ввиду необычайной широты отношений, которые Каразин имел с самыми разнообразными лицами, и разнообразия и многочисленности затевавшихся им предприятий. Переписка его была чудовищно громадна и доходила до 1200 писем в год. В семействе его доселе сохраняется множество писем, писанных к нему почти всеми выдающимися людьми его времени.

Письма эти должны представлять, понятно, громадный интерес. С собственных писем Каразин постоянно сохранял копии, которые снимались немедленно по написании его грамотными слугами…

Так жил этот замечательный человек до 70 лет. Смерть настигла его в самом разгаре деятельности, которая никогда не прекращалась. Объезжая осенью 1842 года Крым по тогдашним непроезжим дорогам, чтобы выполнить вышеупомянутое поручение об опытах над улучшением способов приготовления вина, он простудился при езде на перекладных в дождливую погоду, возвращался оттуда уже больной и, добравшись до Николаева, умер там 4 ноября.

Мы не вдаемся здесь в оценку личности Каразина, его характера, убеждений и значения его деятельности, полагая, что такая оценка вполне правильною может быть лишь тогда, когда публикация всех относящихся к биографии Каразина материалов заполнит существующие в ней пробелы. Думаем, однако, что и приведенного в нашей работе достаточно для того, чтобы признать Василия Назаровича Каразина одной из замечательнейших личностей первой половины XIX века. Он заслуживает самого серьезного внимания и глубокого уважения и как человек, так много сделавший для просвещения России, и как деятель по «крестьянскому вопросу», и как местный деятель, работавший для процветания юга России, и, наконец, как ученый. К сожалению, наши сведения о Каразине во всех выше указанных отношениях слишком не полны. Что касается личной жизни Каразина, то имеющиеся о том сведения настолько ничтожны, что мы предпочли совсем не затрагивать этой стороны его жизни, предоставляя ее будущему биографу, который наверняка станет располагать более полными сведениями.

Совершенное забвение, которое выпало на долю Каразина со стороны всего русского общества, было разделено и местным харьковским обществом. Только через 20 лет, в 60-е годы, о Каразине вспомнили наконец в местном обществе, но только как об основателе Харьковского университета. Именно 17 января 1865 года, когда исполнилось 60 лет со времени фактического открытия Харьковского университета, на устроенном по этому случаю обеде вспомнили о Каразине, причем застольные ораторы завели речь о необходимости поставить ему памятник в Харькове на площадке университетской горки и объявить премию за составление его биографии. Разговоры эти остались, однако, разговорами, и только в 1873 году, когда исполнилось сто лет со дня рождения Каразина, а вместе с тем 70 лет со времени указа об основании Харьковского университета, последний порешил почтить память своего основателя и открыть для получения нужных средств подписку. Подписка эта в скором времени и была открыта. Местное губернское земство ассигновало на памятник 5 тысяч рублей и, кроме того, 6 тысяч рублей на учреждение в Харьковском университете стипендии имени Каразина. Однако и теперь, через 18 лет, памятника все еще нет. Очевидно, до сих пор подписка не дала нужной суммы.

Нам думается, что, принимая во внимание характер Каразина, пренебрегавшего всегда внешними почестями, равно как и характер его деятельности, всегда направленной к действительной, существенной для ближних, пользе, чествованию памяти этого замечательного человека всего менее приличествует выразиться установкой «мертвого» памятника. Такой памятник должен быть живым, и им всего естественнее было бы создание какого-либо учебного заведения, отмеченного его именем, – ввиду того значения, которое он придавал народному образованию, и того содействия, которое он оказал насаждению просвещения в России.