Василий Храбрый - [47]

– А как было на самом деле, сынок?

– Любил, батюшка, и еще как! Там была такая прелестница! Что грудь, что зад – сущая красота! Да еще зазноба этого глупца Святослава! Вот уж смех! Вот моя супруга и проведала! А зачем за мной следить? Разве я девица на выданье?

– Говоришь, что то была зазноба Святослава? – нахмурился князь Александр. – Так ты теперь стал врагом этого глупца?

– Пустяки, батюшка, – усмехнулся князь Василий. – Я не боюсь этого толстяка…А вот свою супругу теперь ненавижу! И как только я привез из Орды царский подарок – трех неплохих девиц – так сразу же перешел к ним жить…Я теперь там отдыхаю и каждый день познаю одну девицу за другой…Вот это, батюшка, и есть настоящая жизнь! Слава ордынскому царю и долгих ему лет!

– Где же ты поселил этих девиц? – весело сказал князь Александр. – Мне говорила княгиня о какой-то купеческой избе. А ты сам у меня не просил новых хором…

– Мне, батюшка, помог твой купец Стойко, – махнул рукой молодой князь, – и поселил тех девиц в терем со своими женками. Там у него есть усадьба, где проживают три знатные женки, которые уже в годах, но еще довольно прелестны…

– Я знаю, сынок, об этих красавицах, – покачал головой брянский князь. – Говорят, что еще великий князь Роман, до своего знакомства с Доменой, принимал этих прелестниц в своем тереме…Они якобы были его любовницами! А тебе хватает там места с теми ордынскими девицами?

– Места предостаточно, батюшка, и тебя к себе приглашаю, – сказал, широко улыбаясь, княжич. – Если хочешь познать какую-нибудь красотку, милости прошу! Любую тебе уступлю! Они очень хороши в любовных делах, батюшка, и готовы к любым ласкам! Приходи к нам и порадуйся!

– Я уже стар, сынок, для таких сдобных девиц…На всех меня не хватит! – грустно сказал князь Александр. – Тут бы хоть с одной справиться!

– Не говори так, батюшка, – засмеялся княжич. – Только что я увидел в твоей светлице такую красивую девицу! Я сразу понял, почему она здесь! Да за такую прелестницу, если бы она была не твоя, я отдал бы, не колеблясь, всех моих трех женок вместе с супругой!

ГЛАВА 19 КНЯЖЕСКИЙ СЪЕЗД

Лето 1296 года было жарким и засушливым. Русские князья, собравшиеся в душном княжеском тереме на свой съезд, изнемогали от необходимости сидеть и спорить. Во главе большого длинного стола сидел татарский посол, мурза Неврюй, со своим переводчиком-татарином, а по обеим сторонам стола расположились князья, их бояре и священники.

С правой стороны от татарского посланника сидели великий суздальский князь Андрей Александрович, за ним – Федор Ростиславович Смоленский, Константин Борисович Ростовский, епископы: владимиро-суздальский Симеон и сарайский Измаил.

Левую сторону занимали их противники: князь Даниил Александрович Московский, Михаил Ярославович Тверской, а за отсутствовавшего по причине отъезда в Орду князя Ивана Переяславльского, его бояре.

Суть спора заключалась в том, что удельные князья суздальской земли хотели от великого князя Андрея, в честь утверждения его на «столе» ордынским ханом, новых земель и полной от него же самостоятельности.

– Пусть Москва и небольшой город, – говорил князь Даниил Александрович, – однако сама собирает и возит дань в Орду! И грамоту мы сами получаем у ордынского царя! Зачем мне еще беспокойства и поборы от брата Андрея? Это за какие же заслуги? Только за грозные слова – «великий князь»? Пусть тогда ездит за нас в Сарай с общей данью! Разве не так?

– Это не тебе решать! – сказал, выслушав переводчика, важный, надутый, мурза Неврюй. – Так повелел наш государь, чтобы вы, мелкие коназы, сами возили в Сарай серебро и меха! А насчет дани коназу Андрэ – сами разбирайтесь!

– Неужели у меня такие большие поборы? – возмутился великий князь Андрей. – Нельзя так говорить! Ты очень жаден, братец, на серебро и вещи!

– Зачем ты попрекаешь меня жадностью? – сердито возразил князь Даниил. – Сама жизнь и господь Бог требуют от нас бережливости! – Он перекрестился. – Неужели ты не знаешь, что и черниговские удельные князья раньше возили дань только в свой стольный Брянск? Тогда великий князь Роман и его сын Олег собирали дань со всей земли…А теперь, как только князь Федор Ростиславич занял Чернигов, все удельные князья перестали возить дань в Брянск и сами стали ездить в Орду. А поэтому они теперь сами правят в своих уделах, а в Брянск – ни ногой! И земель у них предостаточно! Карачевский, тарусский и новосильский уделы очень велики! Это вам не Москва! А мой старший братец жалеет прибавить мне землицы!

– Откуда ты узнал о брянских делах, братец? – встревожился князь Андрей и встал из-за стола. – Неужели подружился с моими врагами? Хочешь получить против меня новых союзников в лице Брянска и других черниговских уделов?

– Это очень опасно, – бросил князь Федор Ростиславович, – если ты заводишь дружбу с моим племянником Александром! В этом случае у нас не будет мира и добрых отношений!

– Не бойтесь! – усмехнулся князь Даниил. – У меня пока нет ни дружбы, ни союза с черниговскими князьями…Однако это не значит, что я должен уклоняться от встреч с брянским князем…Если ты, мой брат, не одумаешься, – он поднял вверх руку со сжатым кулаком, – тогда не взыщи: войду в великую дружбу с Брянском, Карачевом и Тарусой! Впрочем, с Тарусой мы и так большие друзья…Ты сам, брат, не раз ездил в Тарусу и у себя многократно принимал тамошнего князя!