Василий Храбрый - [39]

– Это – церковная ограда, великий князь, – сказал, улыбаясь, кузнец. – Выкована по заказу нашего славного владыки…Осталось только доделать…

– Я вижу, что ты большой умелец! – сказал, довольный увиденным, князь. – Я не зря пришел сюда. Теперь послушай меня, знатный кузнец! – Князь уселся на хозяйскую скамью. Кузнец и его люди стояли лицом к нему. Княжеские слуги сгрудились у входа и в молчании смотрели перед собой.

– Мне надо, Крив,…как тебя,…– замялся князь и махнул рукой, подзывая огнищанина. – Как зовут батюшку этого кузнеца?

– Истома, батюшка князь, – тихо сказал, приблизившись к князю и остановившись по его правую руку, Радята Сулевич.

– Вот что, Крив Истомич, – поправился князь, – у меня есть к тебе одно дело…

– Сделаю все, что в моих силах, батюшка! – склонился в поклоне кузнец.

– Мне надо, кузнец, – сказал решительно князь, – сделать немецкую броню и три десятка кольчуг для моих лучших дружинников, а если будет не слишком дорого, то и больше…

– Я ни разу не видел немецкую броню, батюшка князь, – сказал, грустно улыбнувшись, кузнец. – Мне попадались только греческие и литовские образцы.

– Тащи ту броню, Радята! – приказал князь. – Где же она?

– Здесь, великий князь, – бодро ответил огнищанин и подбежал к одному из княжеских дружинников, державшему в руках то ли сумку, то ли мешок.

– Полюбуйтесь на этот доспех! – весело сказал Радята, доставая из мешка тяжелый железный нагрудник с выбитым на нем и покрытым черной краской орлом.

– Вот так доспех! – сказал, прищелкнув языком, кузнец. – Какой тяжелый! Немало потратили железа! Но пользы от этого не будет! Не толщина нужна, княже, а хорошая закалка…А вот если убавить тяжести и немножко над ним поработать, доспех будет отменный.

– Разве такое возможно? – удивился князь. – Ведь тонкий доспех не защитит от стрелы или копья?

– Защитит, княже, – сказал с гордостью русский кузнец. – Я тебе такой сделаю доспех, что сам сможешь испытать его прочность! Я верю, что Господь мне в этом деле поможет!

– Тогда хорошо, – весело сказал князь. – Давай же теперь договоримся о цене. И в том числе на кольчуги.

– Мы сделаем кольчуги, княже, если ты дашь нам на это железо, – кивнул головой кузнец. – Но толька не кричного, а в слитках, привозимого купцами из Великого Новгорода…

– Запомни это, Радята, – сказал, обращаясь к своему огнищанину, князь Александр. – Надо закупить железа для доспехов! Теперь имей дело только с этим славным кузнецом! И сделай ему заказ для моих воинов! Тогда мы хорошо оснастим свое войско и сможем пойти на Смоленск. Пусть не радуется мой злобный дядька Федор: мы будем теперь ковать не плуги, а мечи и доспехи, да готовиться к делу возмездия!

Князь привстал со скамьи, но тут же уселся снова. – Жарко здесь у тебя, добрый кузнец! – сказал он, вытирая со лба пот. – Испить бы водицы!

– Эй, молодцы! – вскричал кузнец. – Бегите-ка домой и позовите мою дочь Липку! Пусть же принесет сюда моего кваса!

Князю не пришлось долго ждать. Подручный кузнеца, привыкший к таким делам, быстро сбегал в дом и привел за собой рослую, темноволосую девушку, одетую в плотный сарафан из домотканой материи.

– Испей же, батюшка князь, моего лучшего напитка! – весело сказал Крив и дал знак дочери протянуть князю большой, липового дерева, ковш. Подручный кузнеца наклонился и поставил на земляной пол бочонок, полный кваса.

Князь взял протянутый девушкой сосуд, отхлебнул из него, поднял голову, взглянул на девушку и вдруг окаменел… – Как тебя зовут, прелестная девица? – спросил он, задрожав от волнения.

– Липка, батюшка князь, – ответила девушка, покраснев. Ее нежный приятный голос еще больше обеспокоил князя.

– Ты очень хороша собой,…девица, – пробормотал князь, окидывая взглядом стройную девушку. – Я за всю жизнь не видел такой красавицы!

– Истинная правда, батюшка князь, – улыбнулся кузнец Крив. – Моя дочь красивая и послушная. Слава Господу, что уродилась такой!

– Послушай, Крив Истомич, ты отличный кузнец. Но твоей дочери не место в темной избе. Есть ли у нее жених?

– К ней сватались многие, княже, – ответил, насупившись, кузнец. – Но я свою дочь не неволю: она прогнала со своих глаз всех женихов!

– А почему, девица? – сказал князь Александр и поднял голову, буквально пожирая девушку взглядом. – Тебе не по душе брянские молодцы?

– Не по душе, пресветлый князь, – тихо сказала девушка. – Они противны и грязны! Я не хочу делить ложе с такими увальнями!

– А может, девица, – молвил князь, забыв, зачем он пришел в кузницу, – ты захочешь пойти в мой терем верной ключницей? Будешь, как хозяйка, править моим домом вместе с Радятой!

В кузнице установилась полная тишина. Молчал князь. Молчали кузнец, его люди и дочь кузнеца.

– Не хочешь этого? – тихо спросил, опустив голову, князь. – А может, испугалась меня?

– Нет, батюшка князь, – ответила вдруг громким решительным голосом девушка. – Я тебя не боюсь, но не могу решиться на это без воли моего батюшки!

– Что ты на это скажешь, Крив Истомич? – спросил, волнуясь, брянский князь. – Неужели не позволишь своей дочери пойти на мою службу?

– Пусть решает сама, – грустно улыбнулся кузнец. – Она – моя восьмая дочь и самая младшая. Я люблю ее больше всех! С малолетства ее баловал и желаю ей только счастья…Ты, княже, сам ее упроси, а меня – прости!