Василий Голицын. Игра судьбы - [15]
Задумалась крепко. У Петрушки свое войско — потешным зовется. Верные люди сказывали, что Петрушка иноземцев привлек на выучку. То опасно. Стрельцы, те все по старинке действуют, выучки у них никакой, ровно татары кучею воюют. А ту кучу разбить ничего не стоит — она уж стала разбираться, князь выучил.
Робела отчего-то к своему князиньке с этим делом приступить. Мысль в ней крепко засела, покою не знала. Не то что днем — ночью о том думала. Сна вовсе лишилась. Негоже это. Доктора Матеуса призвала, чтоб он ей снотворное снадобье приготовил. Все едино — сон не брал.
Сказать князю — не сказать? Кабы на смех не поднял. А что, ежели и подымет, убудет от нее, что ли. Она — первая, она — главная, ее именем Вася все творит, хоть он и многими приказами ведает. А все от ее имени. Но ведь есть еще великие государи, она у них как бы сбоку…
Совсем запуталась Софья. Ходила вся не своя от тех дум. Уж ближние стали замечать: с государыней царевной неладно что-то. Помрачнела, с лица спала, отвечает невпопад, нечто про себя бормочет, будто бес в ней поселился и ответа требует.
Вроде бы сильно умалились Нарышкины. Побили многих, осталось совсем мало. И хоть в церквах поминали царя Петра Алексеевича за здравие, и царицу Наталью тож, однако безропотно повелели они постричь отца и деда царского в монахи под именем Киприана и сослать его подале — в Кирилло-Белозерский монастырь безсходно, потому как стрельцы того потребовали. Такого они страху на всю Москву навели, что им ни в чем отказу не было.
Главный заводчик стрелецкий был раскольник Алексейка Юдин — правая рука, можно сказать, князя Хованского, батюшки. Подали они великим государям челобитную:
«Бьют челом стрельцы московских приказов, солдаты всех полков, пушкари, зачинщики, гости и разных сотен торговые люди, всех слобод посадские люди и ямщики. 15 мая, изволением всемогущего Бога и Пречистая Богоматери, в Московском государстве случилось побитье, за дом Пречистая Богородицы и за вас, Великих Государей, за мирное порабощение и неистовство к вам, и от великих к нам налог, обид и неправды боярам князь Юрью и князь Михайле Долгоруким, за многия их неправды и за похвальная слова; без указу многих нашу братью били кнутом, ссылали в дальныя городы, да князь же Юрья Долгоруков учинил нам денежную и хлебную не додачу. Думного дьяка Ларивона Иванова убили за то, что он к ним же, Долгоруким, причислен; да он же похвалялся, хотел нами безвинно обвесить весь Земляной город, да у него же взяты гадины змеиным подобием. Князя Григорья Ромодановского убили за его измену и не раденье, что Чигирин турским и крымским людям отдал, и с ними письмами ссылался. А Ивана Языкова убили за то, что он, стакавшись с нашими полковниками, налоги нам великия чинил и взятки брал. Боярина Матвеева убили и с ним доктора Данилу за то, что они на ваше Царское Величество отравное зелие составляли, и с пытки Данила в том винился. Ивана и Афанасья Нарышкиных побили за то, что они примеряли к себе вашу Царскую порфиру и умы слили всякое зло на Государя Царя Иоанна Алексеевича, да и прежде они мыслили зло всякое на Государя Царя Феодора Алексеевича и были за то сосланы. И мы, побив их, ныне просим милости — учинить на Красной площади столп, и написать на нем имена всех этих злодеев и вины их, за что побиты; и дать нам, во все стрелецкие приказы, в солдатския полки и посадским людям во все слободы жалованный грамоты за красными печатями, чтоб нас нигде бояры, окольничий, думные люди и весь ваш синклит и никто никакими поносными словами, бунтовщиками и изменниками не называл, никого бы в ссылки занапрасно не ссылали, не били и не казнили, потому что мы служим вам со всякою верностию. А что ныне боярския люди к нам приобщаются в совет, чтоб им быть свободными, то у нас с ними никакого приобщения и думы нет».
Чла царевна челобитье не раз и не два — ей оно было подано — потом князя Василья призвала, а уж после него государям. И было с общего согласия решено дозволить такой столп соорудить, дабы наступило полное умиротворение. И воздвигли его на лобном месте.
Столп этот облегчил ей душу. Стала она молить Пресвятую Богородицу и угодников Божиих, дабы укрепили ее в таковом дерзании. И прежде совета с князем решила зазвать к себе Алексейку Юдина, Стрельцова заводчика. Глянулся он ей человеком верным, ежели посулить ему короб денег да чин, вовсе предан ей будет до гроба. И приказала она его к ней зазвать?
Явился не залупился. Покланялся ей низко, но робости не обнаружил. Собою не видный, ростом не вышел, борода сединою пронизана, глаза черные, пронзительные.
— Готов служить тебе, государыня царевна. За каковою нуждою призвала?
— Глянулся ты мне, Алексей Митриевич. Пытала я князя Ивана Хованского, каков ты есть, отвечал он — верный да праведный. И решила я тебе доверить думку свою, на тебя положиться. Но прежде слово дай на кресте восьмиконечном, что ни одна душа, кроме нас с тобою, о том, что тут говорено будет, не узнает.
— Христом Богом клянусь, государыня царевна, что сказанное меж нас со мною умрет! — торжественно произнес Юдин.
— Знаешь ты, каково распростираю я милость к надворной пехоте. Она есть мой щит, меч и заступление. С вами я готова государством править, вам — все мои заботы, вам и казна открыта.
Романы известных современных писателей посвящены жизни и трагической судьбе двоих людей, оставивших след в истории и памяти человечества: императора Александра II и светлейшей княгини Юрьевской (Екатерины Долгоруковой).«Императрица тихо скончалась. Господи, прими её душу и отпусти мои вольные или невольные грехи... Сегодня кончилась моя двойная жизнь. Буду ли я счастливее в будущем? Я очень опечален. А Она не скрывает своей радости. Она говорит уже о легализации её положения; это недоверие меня убивает! Я сделаю для неё всё, что будет в моей власти...»(Дневник императора Александра II,22 мая 1880 года).
Время Ивана V Алексеевича почти неизвестно. Вся его тихая и недолгая жизнь прошла на заднем плане бурных исторических событий. Хотя Иван назывался «старшим царем» («младшим» считали Петра), он практически никогда не занимался государственными делами. В 1682–1689 гг. за него Россией управляла царевна Софья.Роман писателя-историка Р. Гордина «Цари… царевичи… царевны…» повествует о сложном и противоречивом периоде истории России, когда начинал рушиться устоявшийся веками уклад жизни и не за горами были потрясения петровской эпохи.
Роман известного современного писателя Руфина Гордина рассказывает о путешествии Екатерины II в новоприобретенные области южной России, особенно в Тавриду — Крым, мыслившийся Потемкиным как плацдарм для отвоевания Царьграда — Константинополя.
Руфин Руфинович Гордин Была та смута, Когда Россия молодая, В бореньях силы напрягая, Мужала с гением Петра. А.С. Пушкин Роман известного писателя Руфина Гордина рассказывает о Персидском походе Петра I в 1722-1723 гг.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В тихом городе Кафа мирно старился Абу Салям, хитроумный торговец пряностями. Он прожил большую жизнь, много видел, многое пережил и давно не вспоминал, кем был раньше. Но однажды Разрушительница Собраний навестила забытую богом крепость, и Абу Саляму пришлось воскресить прошлое…
«Заслон» — это роман о борьбе трудящихся Амурской области за установление Советской власти на Дальнем Востоке, о борьбе с интервентами и белогвардейцами. Перед читателем пройдут сочно написанные картины жизни офицерства и генералов, вышвырнутых революцией за кордон, и полная подвигов героическая жизнь первых комсомольцев области, отдавших жизнь за Советы.
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.
Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.
Представителю древнего боярского рода Басмановых Алексею Даниловичу (?-1570) судьба предначертала испытать в жизни и великий триумф, и великую трагедию. Царский любимец, храбрый и умелый военачальник, отличившийся при взятии Казани, в Ливонской войне и при отражении набега крымских татар, он стал жертвой подозрительности и жестокости Ивана Грозного. О жизни крупного военного и государственного деятеля времён царя Ивана IV, вдохновителя опричнины Алексея Даниловича Басманова рассказывает новый роман писателя-историка Александра Антонова.
Новый роман современного писателя-историка А. Савеличе-ва посвящен жизни и судьбе младшего брата знаменитого фаворита императрицы Елизаветы Петровны, «последнего гетмана Малороссии», графа Кирилла Григорьевича Разумовского. (1728-1803).
Роман известного писателя-историка Сергея Мосияша повествует о сподвижнике Петра I, участнике Крымских, Азовских походов и Северной войны, графе Борисе Петровиче Шереметеве (1652–1719).Один из наиболее прославленных «птенцов гнезда Петрова» Борис Шереметев первым из русских военачальников нанес в 1701 году поражение шведским войскам Карла XII, за что был удостоен звания фельдмаршала и награжден орденом Андрея Первозванного.
Вошедшие в том произведения повествуют о фаворите императрицы Анны Иоанновны, графе Эрнсте Иоганне Бироне (1690–1772).Замечательный русский историк С. М. Соловьев писал, что «Бирон и ему подобные по личным средствам вовсе недостойные занимать высокие места, вместе с толпою иностранцев, ими поднятых и им подобных, были теми паразитами, которые производили болезненное состояние России в царствование Анны».