Ваше дело - [12]

Нельзя мне надолго оставлять его одного, пусть даже и в уборной. Надо постоянно держать его под контролем. И вообще – что я себе позволяю! Милиция ловит человека, который преспокойненько, с моего разрешения, справляет нужду в туалете у меня дома, а я хожу и ищу какой-то автомат, из которого, скорее всего, меня в ближайшее время расстреляют! Нормальный человек давно бы уже поднял шум и избавился бы от непрошенного гостя и заодно от грядущих проблем, а я… Ничему меня жизнь не научила!

Послышался звук спускаемой воды. Ага, облегчился, значит.

Быстро, но бесшумно, схожу вниз и занимаю прежнюю позицию.

Вот болван! Мне бы за это время патроны найти, а я упустил шанс, великодушно предоставленный судьбой, и теперь буду за это расплачиваться.

Стою. Топчусь с ноги на ногу. Ружьё, опять же, держу как для стрельбы с бедра.

Секунды тянутся, как резиновые.

Чего он там застрял-то?.. Ненавижу такого рода неизвестность! Слишком много она всяких неожиданных поворотов скрывает. Да и вообще, разве можно было оставлять такого опасного человека без присмотра? Вот он там сейчас вооружится чем-нибудь, и что я со своей палкой делать буду?..

Что-то я из-за его неожиданного «в туалет хочу» совсем бдительность потерял…

Стоять напротив двери в туалет, как часовой на посту номер один, мне показалось неприличным, что ли, поэтому я прошёл в комнату и сел в кресло, приняв позу «хозяин», по пути поставил ружьё, облокотив его о край журнального столика.

Это уже потом, анализируя своё поведение, я понял, что подняться из глубокого кресла мне было бы гораздо труднее, чем вскочить с табурета, который стоял тут же.

За дверью послышался звук льющейся в раковину воды. Он ещё и руки моет! Ну-ну!

Сижу, изображаю грозного дядьку, поймавшего мальчишку забравшегося в огород, а ведь на моём месте другой уже и патроны нашёл бы, и по телефону куда надо позвонил бы. А у меня и телефонный аппарат грудами бумаг завален так, что пока он сам не зазвонит, ни за что не определишь, какая горка на столе телефоном является.

Пока я всё это обдумывал, за дверью прекратились звуки льющейся воды, и через некоторое время появился мой гость. Руки и лицо мокрые – умывался, значит. Головной убор куда-то делся, а без него он сразу перестал походить на солдата.

– Скажите, а что можно в качестве полотенца использовать? А то я как-то постеснялся теми, что тут висят, руки вытереть.

Вопрос был настолько для меня неожиданным, что я как открыл рот, так и замер.

Видимо, моё замешательство он принял за реакцию на его наглость, поэтому стал нервно вытирать руки об одежду, а потом вытащил из-за ремня некое подобие кепки, служившее ему головным убором, и вытер лицо.

– М-да! С гигиеной у тебя проблем, явно, нет, – говорю я ему. – У тебя же одежда не чище той бетонки, что у вас в части от казармы до столовки тянется.

Парень виновато на меня смотрит и с ноги на ногу переминается.

Вот это его поведение и предшествовавшая, чисто детская просьба посетить туалет, видимо, меня и подкупили. Мы же все люди, и ничто человеческое нам не чуждо.

– Ну, ладно. Ты – проходи. Только дистанцию держи. Мы с тобой всё же немного в «Петровку» поиграем. И, это, ты свою эту ортопедическую бейсболку перестань, наконец, мять!

– Это – кепи называется, – обиженным тоном говорит он и запихивает кепку обратно за ремень.

– Проходи. Не топчись там.

Озираясь, солдатик входит в комнату и направляется прямо к креслу, которое стоит напротив того, где сижу я.

– Нет-нет! Ты уж меня извини, но соблюдать дистанцию, я всё же думаю, будет невредно. Давай, чтобы я тебе больше об этом не напоминал. Так что, ты на диван садись, – говорю я и кивком головы показываю в сторону дивана.

– Ладно… – отвечает. – Только ружьё-то теперь ко мне ближе, чем к вам. В смысле – мне его схватить будет сподручнее.

Я буквально врастаю в кресло. Страх сковал меня теперь уже по-настоящему.

Но паренёк спокойно проходит и присаживается на самый край дивана. Скромничает.

Поборов волну страха, пытаюсь сделать вид, что его замечание насчёт ружья меня не интересует.

– Да ты садись поудобней. Что ты ведёшь себя, как в приёмной у командира части. Можешь даже развалиться, если твоя трясучка того потребует. Как она, кстати?

– Если мне опять в туалет понадобится, пустите?

– Ну, а что ж, мне тебя на улицу с твоей проблемой гнать?

– Нет, правда – не выгоните?

– Давай-ка, эту тему пока трогать не будем. Я ещё много чего не знаю, поэтому будем считать, что ты пробрался ко мне в дом, а я даже и об этом ещё не знаю. Я в ванной. Понял?

Но по нему было видно, что он меня совсем не понимает. Сидит на самом краешке дивана, ручки на коленках сложил, глаза круглые – непонимающие. Но не глупые!

Указав ему кивком головы на дверь, из которой он только что вышел, поясняю.

– Я там. Моюсь я. Понял? Душ принимаю, и всё такое…

– Понял. А долго вы в ванной будете?

– А вот это мы с тобой сейчас и узнаем.

Ещё раз, обведя комнату взглядом, солдатик говорит.

– Книг у вас, ну прямо как у нас на старой квартире было! Вы кто? Работаете в смысле кем?

Вижу, не хочет он, так сказать, на злобу дня говорить. Ну ладно, думаю, не буду свежую рану трогать, сам заговорит. Так всегда бывает – проверено.