Ваша до рассвета - [39]

Но, во всяком случае, никто не мог обвинить ее в преувеличении. Собака действительно была ему постоянным компаньоном. В какое бы место дома Габриэль ни пошел, везде за ним следовало нетерпеливое пыхтение и громкое щелканье когтей по паркету и мраморным полам. Лакею больше не приходилось волноваться об уборке столовой после того, как Габриэль заканчивал есть. Сэм садился под стул своего хозяина и ловил своей разинутой пастью каждый выпавший кусочек до того, как тот падал на пол. Когда Габриэль ложился на подушки, собираясь спать, он находил их уже занятыми теплым, пушистым шаром.

Если собака не пыхтела ему в шею, то храпела ему в ухо. Когда Габриэль уставал слушать его пыхтение и возню, то стягивал одеяло с кровати и брел спать в гостиную.

Однажды утром он проснулся и обнаружил, что собака исчезла. Но с ней исчез и один из его гессенских сапог, самой лучшей пары.

Габриэль спустился вниз по лестнице, ощупывая тростью каждую ступеньку. По правде говоря, он очень гордился своим достижениями в работе с тростью и умирал от желания похвастаться своим мастерством перед Самантой. Но элегантная трость не смогла помешать ему наступить в теплую лужу у подножия лестницы.

Он поджал ногу в одном чулке, изо всех сил пытаясь найти еще хоть одно объяснение произошедшему, кроме очевидного. Откинув голову назад, он проревел:

– Сэм! – во всю силу своих легких.

Собака и медсестра вдвоем явились на его зов. Пес трижды обежал вокруг него и звучно шлепнулся на его сухую ногу, а Саманта воскликнула:

– О, Боже! Мне так жаль! Филипп должен был вывести его на прогулку в сад сегодня утром. Или это должен был сделать Питер?

Стряхнув собаку с ноги, Габриэль двинулся на звук ее голоса, оставляя промокшей ногой влажные следы.

– Меня не волнует, даже если сам архиепископ должен был приехать из Лондона и вывести на улицу эту маленькую бестию. Я больше ни минуты не потерплю, чтобы он крутился под ногами. Особенно под моими ногами! – Он ткнул пальцем в направлении, как он надеялся, двери, хотя и подозревал, что это была только передняя. – Чтобы духу его не было в моем доме!

– О, пожалуйста. Это же не вина малыша. Вам не следовало ходить по дому без обуви.

– Я бы надел сапоги, которые Беквит приготовил для меня, – объяснил он преувеличенно терпеливо, – если бы нашел оба. Но когда я проснулся, то оказалось, что мой правый сапог загадочно исчез.

От двери послышался мужской голос, прерывающийся от волнения.

– Вы не поверите, но только посмотрите, что только что выкопал садовник!

Глава 11

«Моя дорогая Сесиль,

Вероятно, моя застенчивость раньше мешала мне говорить более смело – я хочу получить Вас…»

* * * 

– Что именно? – потребовал он ответа, уже предчувствуя, каким тот будет.

– О, ничего особенного, – торопливо ответила Саманта. – Питер просто болтает всякую ерунду.

– Это не Питер, а Филипп, – поправил ее Габриэль.

– Откуда вы можете знать? – она казалась искренне потрясенной, что он может отличить одного близнеца от другого.

– Питер предпочитает лишь легкий запах розовой туалетной воды, а Филипп просто обливает себя ею в надежде, что юная Элси обратит на него внимание. И мне сейчас не нужно зрение, чтобы сказать, что в данный момент он стал красным как пион. Так что ты там нашел, парень? – спросил он, обращаясь прямо к подростку.

– Ничего, что может быть интересно вам, милорд, – заверила его Саманта. – Это просто отличная … морковь. Почему бы вам не отнести ее на кухню, Филипп, и не сказать Этьену, что уже можно начинать готовить тушеное мясо на ужин?

Смущение лакея выдал его голос.

– По мне, так это больше похоже на старый сапог. Странно, что он был весь изжеван и закопан в саду.

Вспомнив, как красиво коринфская кожа обтягивала его икры, Габриэль едва не застонал.

Когда он заговорил снова, его голос был мягким и тщательно контролируемым.

– Я максимально упрощу для вас, мисс Викершем. Или собака уйдет, – он наклонился достаточно близко, чтобы чувствовать приправленное мятой тепло ее дыхания. – Или вы.

Она фыркнула.

– Хорошо, если вы так ставите вопрос. Филипп, ты не отведешь Сэма в сад?

– Конечно, мисс. Но что мне делать с ним дальше?

– Нам придется вернуть его законному владельцу.

И прежде, чем Габриэль понял, что она собирается делать, грязный и обслюнявленный сапог приземлился ему на грудь.

– Спасибо, – натянуто сказал он, отпихивая сапог от себя.

Проведя тростью по полу перед собой, он повернулся и зашагал обратно к лестнице. Но его достойный уход был испорчен, когда он добрался до первой ступеньки раньше, чем ожидал. Он замер, с упавшим сердцем чувствуя, что его правый чулок теперь такой же мокрый, как и левый.

Ощущая спиной потрясенный взгляд мисс Викершем, он стал с хлюпающим звуком подниматься по лестнице, оставляя за собой мокрые следы.

* * * 

Габриэль закрывал подушкой уши, но даже ее толщина не могла заглушить отдаленный вой, доносящийся через окно его спальни. Вой начался в тот момент, когда его голова коснулась подушки, и явно не собирался прекращаться до самого рассвета. Пес плакал так, словно его маленькое сердечко разбилось надвое.

Перевернувшись на спину, Габриэль швырнул подушку в направлении окна. Укоризненная тишина нависала над домом. Мисс Викершем, вероятно, уже спала блаженным сном вопиющей добродетели, уютно свернувшись в постели. Он почти видел ее там, шелковистые пряди распущенных волос на подушке, мягкие лепестки губ, разделяющиеся с каждым вздохом. Но даже в его воображении, ее деликатные черты были скрыты вуалью теней.