«Ваш во имя революции»: Рассказ о Джеке Лондоне - [8]
Сотни изможденных долгими переходами людей сгрудились по обоим берегам и наблюдали, как смельчаки переправлялись через грозные речные пороги, где до них разбился не один плот. Когда Джек с товарищами благополучно пристал к берегу, их сразу же засыпали предложениями переправить грузы других: река сокращала путь в несколько раз. Те согласились, решив подзаработать. Несколько дней с опасностью для жизни они снова и снова проходили пороги, заработав на этом около трех тысяч долларов. Дальнейшее путешествие прошло без происшествий, и в начале октября они обосновались в заброшенной бревенчатой хижине, начали подыскивать золотоносные участки, оформляли на них заявки. Теперь оставалось ждать весны.
«Нет бога, кроме случая, и удача — пророк его», — перефразировал как-то известное изречение Джек Лондон, утверждая, что он на собственном опыте убедился в этом. Долгую арктическую ночь Джек провел в хижине в небольшом поселке на берегу Юкона в семидесяти милях от Доусона. Здесь часто собирались и коротали время за беседой и выпивкой охотники и искатели приключений, индейцы и золотоискатели, бродяги и пьяницы, авантюристы и джентльмены. Джек оказался в окружении ярких характеров, в гуще человеческих драм, стал живым свидетелем схваток человека с «белым безмолвием» Арктики.
Сидя у ярко горящей печки, Джек внимательно вслушивался в рассказываемые посетителями истории — часто незамысловатые, но в большинстве своем удивительные и даже сказочные. Они прочно откладывались у него в голове, чтобы в недалеком будущем перейти на страницы его жизнеутверждающих книг. Той зимой у Джека нашлось время и на чтение серьезных книг — «Капитала» Маркса и «Происхождения видов» Дарвина, чудом оказавшихся в этом далеком арктическом поселении.
Джек с горечью думал о тех временах, когда положение человека определялось не размером его счета в банке, а храбростью, умом и силой. Если верить рассказам местных охотников, на Аляске это было совсем недавно, до того, как вспыхнула эта «золотая лихорадка». Джек был достаточно образован, чтобы понимать преимущества цивилизации. Но отчего происходят все беды? Где выход? Он выбирался из избушки на свежий воздух. Холодная арктическая ночь не давала ответа на мучившие вопросы.
Наконец наступила долгожданная весна, и Джек вместе с товарищами перебрался в Доусон. Там он жил на случайные заработки, питался кое-как, а свободное время проводил в барах за беседами с новыми знакомцами. Потом он заболел цингой и решил возвращаться домой. Вместе с двумя спутниками он проплыл на небольшой лодке 1700 миль вниз по Юкону, устроился матросом на корабль и возвратился в Сан-Франциско.
Из своего путешествия на Аляску Джек Лондон возвратился без золотого песка, но он привез с севера нечто гораздо более ценное — истории и характеры, которые вошли в его повести и рассказы, ставшие золотым фондом американской и мировой литературы.
4. Начинающий литератор-социалист
Родной дом встретил Джека печальным известием: умер отчим Джон Лондон. Джек был весьма опечален его смертью, — тот хорошо относился к пасынку, их связывала подлинная дружба. Теперь Джек остался единственной опорой матери и малыша, которого Флора взяла на воспитание, чтобы не чувствовать себя совсем одинокой. И снова та же забота — найти постоянную работу. Джек зарабатывает гроши, подстригая газоны в богатых поместьях или моя окна в особняках городской знати.
Зато свободного времени — хоть отбавляй, и он принимается писать новеллы и рассказы. Из путешествия на Клондайк он привез толстую тетрадь, заполненную наспех сделанными записями, и теперь она служит ему основным источником для работы. Джек настойчиво трудится над своими первыми «северными рассказами», так резко отличавшимися от всего того, что выбрасывали на журнальный и книжный рынок эпигоны романтизма и приверженцы «традиции жеманности», описывавшие героев слабых и изнеженных, далеких от реальной жизни и понятия не имеющих о том, что такое настоящий труд.
Он тратит последние гроши на почтовые марки, чтобы отослать свои рассказы в журналы. Но рукописи неизменно возвращаются обратно. Пришлось заложить велосипед и часы, а затем и пальто покойного отчима. Случайно узнав о том, что проводится конкурс на занятие должности почтальона, Джек пытает счастья и отлично выдерживает экзамен, но вакансий нет и не предвидится. Иногда рассказы возвращаются из редакций с припиской: «Интерес к Аляске совершенно пропал. К тому же столько написано об этом, что мы не думаем, что стоит приобретать ваш рассказ».
Джек недоумевает: сотни и тысячи людей по-прежнему устремляются на Клондайк, а журналы отказываются от рассказов, написанных очевидцем. Вероятно, все дело не в теме, а в том, как они написаны. Строка за строкой он вчитывается в опубликованные журналами рассказы, чтобы понять, чего же все-таки хотят редакторы от писателя. Он вновь берется за книги своих любимых авторов — Роберта Стивенсона и Редьярда Киплинга, пытается разгадать секрет успеха своего земляка Амброза Бирса. Талант Стивенсона-рассказчика вызывает его восхищение; он отдает должное музыкальности фразы Киплинга; у Бирса же он отмечает «блеск металлического интеллектуализма», который «взывает к уму, но отнюдь не к сердцу». Лондон стремился уловить своеобразие различных писателей, разобраться в общем состоянии современной ему англоязычной литературы. Потом он с горечью отметит в одном из писем, что судьба писателя в Соединенных Штатах Америки часто зависит от «невинной американской девушки, которая ни в коем случае не должна быть шокирована, ей нельзя предложить ничего более крепкого, чем пресное молочко».
