«Ваш во имя революции»: Рассказ о Джеке Лондоне - [6]

Поначалу Джек чувствовал себя неловко среди воспитанных, образованных молодых людей из почтенных семейств, не знал, как держать себя за столом, смущался, сбивался, краснел, когда у него вырывалось крепкое словцо. Но доброжелательность знакомых, их расположение постепенно растопили лед недоверия, и скоро он испытывал настоящую радость от общения со своими новыми друзьями.

Особенно добрые отношения установились у него с семейством Эпплгартов. Хозяин дома — инженер — часто бывал в отъезде, и всем заправляла его жена, женщина хрупкая, но властная, безупречно одетая, с прекрасными манерами. Она часто принимала участие в велосипедных прогулках молодежи, и ее, казалось, не беспокоили ни комары, ни подгоревшее на костре мясо, ни неожиданно хлынувший ливень. Под стать ей была и Мейбл, ее дочь, изящная красивая девушка, хорошо игравшая на пианино, любившая поэзию и говорившая таким правильным английским языком, что Джеку неизменно становилось стыдно за свою речь. Чувствуя ее беспомощность в обыденной жизни, Джек всегда был готов оказать ей помощь.

Не без влияния своих новых друзей Джек бросает школу и начинает готовиться к вступительным экзаменам в Калифорнийский университет самостоятельно. По математике ему помогает Бесс Маддерн, по английскому языку и литературе — Мейбл, по химии — Фред Джекобс. Дни его до предела заполнены занятиями в библиотеке и дома, работой, встречами с друзьями.

Не оставляет Джек и своего увлечения социалистическими теориями, читает левую литературу, ходит на собрания местных дискуссионных клубов и сам начинает участвовать в этих дискуссиях, выступает вечерами перед рабочими, собиравшимися на площади у городского муниципалитета. Его выступления привлекают слушателей, на него обращают внимание журналисты.

В консервативной сан-францисской газете «Кроникл» («Хроника») 16 февраля 1896 года появляется небольшая заметка о «юном социалисте из Окленда» — Джеке Лондоне. «На собраниях и митингах, — писала газета, — нет недостатка в ораторах, но наибольшее количество слушателей привлекают выступления Лондона, отличающиеся умением вызвать интерес и уважительное внимание собравшихся. Лондон — совсем молод, ему едва минуло двадцать, но он уже много путешествовал и успел повидать мир…»

Заметка в газете принесла Джеку не только известность среди местной интеллигенции, но и послужила косвенным поводом для его ареста. Городские власти давно уже весьма неодобрительно смотрели на самодеятельные митинги, то и дело возникающие на городской площади. Выступление газеты подстегнуло их к действиям. Во время одного из своих выступлений Д. Лондон был арестован городской полицией по обвинению в «нарушении общественного порядка». К счастью, судья попался либеральный. Он внимательно выслушал его объяснения и ограничился условным наказанием, предупредив Лондона, чтобы тот прекратил публичные выступления. Джек теперь реже выступал на площади, зато активнее участвовал в деятельности оклендского отделения Социалистической рабочей партии, членом которой он стал. Эта история получила завершение много лет спустя: после кончины Лондона мэр Окленда посадил дуб в честь писателя-социалиста на том самом месте, где он был арестован в 1896 году.

Новые друзья Джека были равнодушны к социалистическим идеям и никак не реагировали на его попытки вовлечь их в разговор на эту тему. После нескольких неудач он перестал вообще рассказывать им о своем участии в социалистическом движении, о тех социальных проблемах, которые так глубоко его волновали. Постепенно у него образуется другой кружок друзей, которые разделяли его интересы.

Взгляды и настроения Лондона того периода нашли отражение в статье «Оптимизм, пессимизм и патриотизм», опубликованной в школьном журнале. Джек обвинял в ней властей предержащих в стремлении закрыть массам трудящихся доступ к образованию из-за опасения, что образованность может привести к подъему социального движения протеста. «Граждане Америки, патриоты и оптимисты, пробудитесь! — призывал Д. Лондон в своей статье. — Вырвите бразды правления из рук продажных властителей и несите образование в массы».

Все это время Джек без устали готовится к приемным экзаменам в университет. Бывали недели, когда он занимался по девятнадцать часов в сутки. В середине августа 1896 года он отправляется в расположенный поблизости университетский городок Беркли сдавать вступительные экзамены в Калифорнийский университет. Экзамены продолжались несколько дней, результаты же должны были объявить через неделю.

Изможденный от недосыпания и от нервного перенапряжения, Джек не стал дожидаться результатов экзаменов. Он занял у знакомых небольшой ялик, запасся одеялом и едой и поплыл куда глаза глядят. Оказавшись по воле течения неподалеку от одного небольшого порта, где ему приходилось бывать раньше, он пристал к берегу и зашел в хорошо известный ему прибрежный трактир. Добрых знакомых не пришлось долго искать, со всех сторон его звали к себе старые приятели-рыбаки. Изрядно выпив, Джек все же сумел вовремя покинуть ночью гостеприимную компанию. Всю следующую неделю он провел одиноко в заливе на своем ялике: ловил рыбу, громко орал песни, досыта спал. Через неделю он вернул ялик хозяину, а сам возвратился домой. Здесь его ожидало сообщение о том, что он принят на первый курс Калифорнийского университета.