Варяги и варяжская Русь. К итогам дискуссии по варяжскому вопросу - [4]
В.А. Мошин, один из самых ярких представителей норманизма XX в., указал, что Шлецер перенес в Россию научные воззрения, сформированные у него под влиянием геттингенской исторической школы. Суть одного из них сводилась к идее об особой роли германцев, в частности, норманнов в развитии правовой и политической культуры в Европе, через призму которого он смотрел на историю Киевской Руси. Ф.В.Тарановский тонко заметил, что норманисты XVIII в. глядели на восточных славян как «некую tabulam rasam», на которой скандинавы «отрицали равноправного человека и политического конкурента». С подобным выводом совпадает заключение крупнейшего норманиста XX в. датского ученого А.Стендер-Летерсена. Критикуя Ф.А. Брауна, говорившего о превосходстве норманнов над восточными славянами, он подчеркнул: «Исходя из таких, фактически романтических представлений о преимуществах норманской цивилизации, сообщение летописи Нестора истолковывалось как свидетельство того, что древняя Русь, не имевшая государственности, была завоевана инициативными и предприимчивыми норманнами...».
Антинорманист И.Е. Забелин назвал еще несколько причин, по его мнению, породивших норманизм. Подчеркивая, что Байеру и Миллеру было свойственно смотреть на все «немецкими глазами и находить повсюду свое родное германское, скандинавское», он констатировал, что круг «немецких познаний» хотя и отличался великой ученостью, но эта ученость сводилась к знанию больше всего западной, немецкой истории, «и совсем не знала, да и не желала знать историю славянскую». В связи с чем, резюмировал исследователь, начало русской истории объяснялось «скандинавским происхождением самой руси». Причину возникновения норманской теории именно в петровские времена он видел также в том, что «положение русских дел в первой половине 18-го века во многом напоминало положение славянских дел во второй половине 9-го века». Поэтому, призвание немцев Петром I «для устройства в дикой стране образованности и порядка, лучше всего объясняло до последней очевидности, что не иначе могло случиться и во время призвания Рюрика». Отсюда, достраивал историк логический ряд своих оппонентов, новгородцы могли призвать только германцев: «Это была такая очевидная и естественная истина, выходившая из самой природы тогдашних вещей, что и ученые, и образованные умы того времени иначе и не могли мыслить».
Вывод об антирусской направленности норманизма был полностью принят в послевоенной советской историографии, чему способствовали Великая Отечественная война и тот факт, что им фашисты идеологически обосновывали «Drang nach Osten» - агрессию против СССР. Как утверждал в «Майн кампф» Гитлер, «организация русского государственного образования не была результатом государственно-политических способностей славянства в России; напротив, это дивный пример того, как германский элемент проявляет в низшей расе свое умение создавать государство», и что «в течение столетий Россия жила за счет этого германского ядра своих высших правящих классов». Поэтому, вещал он, «сама судьба как бы хочет указать нам путь своим перстом: вручив участь России большевикам, она лишила русский народ того разума, который породил и до сих пор поддерживал его государственное существование». Фюреру в унисон вторил Гиммлер: «Этот низкопробный людской сброд, славяне, сегодня столь же не способны поддерживать порядок, как не были способны много столетий назад, когда эти люди призывали варягов, когда они приглашали Рюриков». Нацисты, полагая себя потомками летописных варягов, призванных для наведения порядка среди восточных славян, превратили норманизм в практическое руководство к своим чудовищным действиям на Востоке.
М.Н. Тихомиров появление норманской теории в России в 30-х гг. XVIII в. объяснял тем, что она «в сущности выполняла заказ правительства Бирона, поскольку... стремилась исторически объяснить и оправдать засилие иноземных фаворитов при дворе Анны Ивановны», «служила сугубо политическим целям». Эта точка зрения, став одним из принципиальных положений советской историографии, получила в творчестве М.А. Алпатова определенное развитие. Ученый увидел в норманизме «идейный реванш за Полтаву», за победу в Северной войне, после которых «в России существовал большой национальный подъем». Байер, проникнутый антирусским настроением, «мечом Рюрика» нанес «удар по национальным амбициям русских с исторического фланга», выдвинув тезис о том, что «русские не умели создать даже своего государства, им его создали варяги - предки тех самых шведов, победой над которыми так кичатся русские». В науке стало аксиомой, что создатели норманизма -это высокомерные, самодовольные немцы, свысока смотревшие на все русское, «культуртрегеры», приехавшие «в медвежью Россию приобщать ее к европейской культуре». Саму же норманскую теорию исследователи характеризовали не иначе как «лженаучная» и «реакционная», «антинаучная» и «клеветническая», «порочная» и «политически спекулятивная», как «враждебная русскому народу».
Антинорманисты упрекали и прежде всего, конечно, Байера в ошибках и бездоказательности. Так, причину его ошибок В.Н. Татищев видел, помимо вышеназванной, еще в том, что «ему руского языка, следственно руской истории, недоставало» (как и «географии разных времен»), т. к. он не читал летописи, «а что ему переводили, то неполно и неправо», поэтому, «хотя в древностях иностранных весьма был сведом, но в русских много погрешал...». Правоту слов Татищева подтвердил А.Л. Шлецер, сказав, что Байер трактовал древнюю русскую историю «только по классическим, северным и византийским», но не русским источникам, ибо «по-русски он никогда не хотел учиться». В связи с чем «зависел всегда от неискусных переводчиков» и наделал «важные» и «бесчисленные ошибки». Потому, весьма категорично заключал Шлецер, у него «нечему учиться российской истории». Н.М. Карамзин отмечал, что Байер «худо знал нашу древнюю географию». М.О. Коялович подчеркивал, что «Байер - человек великой западноевропейской учености, но совершенный невежда в области русской исторической письменности...». В целом, по мнению антинорманиста Н.В. Савельева-Ростиславича, немецкий ученый всю свою систем основал на шатком «если», возводил ее «на песке».
Кто были летописные варяги и почему Гитлер был норманнистом? Каково происхождение норманнской теории и за что ее современные сторонники так ненавидят гениального русского ученого Ломоносова? Как фальсифицируют историю России? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в книге доктора исторических наук Вячеслава Фомина, ведущего специалиста по русскому Средневековью. И друзья, и научные оппоненты называют его «современным лидером антинорманнизма». Автор в своей работе наносит сокрушительный удар норманнской теории происхождения Русского государства, полемизирует с ее адептами и жестко критикует «конунга» российских норманнистов Льва Клейна.
Золото и драгоцѣнные камни у насъ есть въ несмѣтном количествѣ; надо объявить на нихъ монополiю государства.
В монографии на основе многочисленных документальных и мемуарных материалов исследуется критический период американской истории - переход от изоляционизма 30-х годов к глобальной вовлеченности, характерной для современной Америки. В центре повествования - крупнейший политический лидер США в XX веке - президент Франклин Рузвельт, целенаправленно приведший свою страну с периферии мировой политики в ее эпицентр. Это вторая книга в серии политических портретов президентов. Книга рассчитана на преподавателей и студентов исторических факультетов и широкий круг читателей, интересующихся внешней политикой и историей США.
Игорь Прокопенко в своей новой книге обращается к неизвестным страницам русской истории во всех её аспектах – от культуры до рациона наших предков. Почему то, что сейчас считается изысканными деликатесами, в Древней Руси было блюдами рядовой трапезы? Что ищут американские олигархи в Сибири? Станет ли Россия зоной экологического благоденствия в погибающем мире?
Настоящая книга содержит документы и материалы по восстанию киргиз летом 1916 г., восставших вместе с другими народами Средней Азии против царизма. Документы в основном взяты из фондов ЦАУ АССР Киргизии и в значительной части публикуются впервые. Предисловие характеризует причины восстания и основные его моменты. В примечаниях приводятся конкректные сведения, дополняющие публикуемые документы. Документы и материалы, собранные Л. В. Лесной Под редакцией и с предисловием Т. Р. Рыскулова.
О строительстве, становлении и печальной участи Оренбургского Успенского женского монастыря рассказывает эта книга, адресованная тем, кто интересуется историей родного края и русского женского православия.