«Варяг» не сдается - [90]

– Нет! – Я почти крикнул.

– Не надо, Алексей, – с укоризной сказала она. – Я столько времени искала тебя, и я не хочу тебя потерять. Я не хочу смотреть с берега, как крейсер уйдет под воду, и думать о том, что где-то в трюме лежит мой милый, и я ничем, ничем не могу ему помочь! Если что-то случится, пусть мы будем рядом. Я хочу этого! И если нам суждено умереть, я хочу быть с тобой. Я люблю тебя.

– Я тоже. – Мне стало стыдно, но я не корил себя за минутный порыв ярости. Я знал, что поступаю как мужчина, оберегая ее, и я никогда не смогу пойти против ее воли. Я наклонился и поцеловал ее. – Пусть будет так, как ты сказала.

– А раз так! – Катя вскочила, словно подброшенная невидимой пружиной. – Туту, туту, – запела она, прикладывая руки к губам и изображая горниста. – Все по местам, полный вперед, орудия пли.

Она вновь была тем казачком, которого я знал в детстве. Катя стояла передо мной – милая, красивая и почти голая. На ней была только тельняшка, которую она успела натянуть на себя. Стояла с распущенными волосами и со взглядом, наполненным счастьем. Я взял себя в руки и решил пошутить:

– Надеюсь, в лазарете ты будешь не в таком виде.

– Если бы это помогло раненым, я бы осталась так, как есть, – улыбка скользнула по ее лицу.

– Я думаю, их это только доконает.

Мы засмеялись. Она взяла мою руку и прижала к своей груди.

– Береги себя.

– И ты!

Наши губы сомкнулись.

Если вы целуете человека и замечаете, что творится вокруг, – это не поцелуй. Настоящий поцелуй – когда вы ничего не помните, кроме ощущения полета и той песни, которую пели для вас ангелы.

Часть третья Приказано умереть

Глава 26 Чемульпо. Утро 9 февраля 1904 г

Треск барабанов и вой дудок будоражили нервы, настраивая на богатырскую удаль. Над заливом поплыл колокольный звон – колокола громкого боя призывали пожарный и водяной дивизионы занять свои места.

Первыми то, что русские снялись с якоря, увидели на «Асаме» и просигналили на «Наниву». Получив сообщение, Кенсуки Вада тут же спустился в каюту и, не обращая внимания на присутствие английских офицеров, которые прибыли после совещания всех командиров нейтральных судов, сообщил адмиралу о том, что русские начали движение.

Сотокити Уриу ожидал ответных действий со стороны русских, но их выход в море стал для него полной неожиданностью. Получив известие, командующий эскадрой завершил беседу и, приглашая всех последовать его примеру, поднялся наверх. Там, распрощавшись с капитаном Бэйли и его офицерами, развернулся и пошел в сторону бака. Англичанам не оставалось ничего, как сесть в свой катер и от греха подальше отбыть от «Нанивы» и всей японской эскадры.

Уриу поднялся в боевую рубку, где он развернул штаб эскадры. Увидев, что русский крейсер вышел из нейтральных вод, адмирал приказал поднять сигнал на фок-мачте.

– Что передавать? – Вахтенный офицер замер, ожидая дальнейших распоряжений командующего.

– Передайте… «Предлагаю капитуляцию на почетных условиях».

– Что-нибудь еще, господин контр-адмирал?

– Нет! Считаю, что и этого достаточно.

Ответа от русских он так и не получил. Ни через пять минут, ни через полчаса. Русские просто проигнорировали его. Адмирал обиделся и закусил губу, решив, что жестоко рассчитается с ними за то пренебрежение, которое те ему выказали.

В бинокли было хорошо видно, как суетилась команда возле орудийных элеваторов, подтаскивая боекомплект к орудиям. Затягивая горизонт черным дымом, к «Наниве» приближались русские корабли, держа скорость в десять узлов. Первым шел «Варяг», за ним, соблюдая дистанцию в два кабельтовых, следовал «Кореец». Времени на подъем якорей не было, и Уриу приказал расклепать якорные цепи и всей эскадре занять места в боевом порядке согласно заранее проработанному стратегическому плану ведения боя.

* * *

Фарватер извивался, как кишка, по бокам были мели и острые камни, а на выходе из лабиринта маячила японская эскадра, коптя небо и ожидая русские корабли. Как выскочить из мешка, не знал никто.

Руднев с биноклем в руках стоял возле амбразуры, спокойно наблюдая за маневрами: шесть крейсеров и восемь миноносцев расположились возле острова Ричи, перекрывая оба выхода в море. Миноносцы, как более слабые и уязвимые, держались за крейсерами. Руднев видел, как на «Наниве» дернулась якорная цепь, через клюз вылетел ее хвост и с плеском ушел в воду. Вслед за этим крейсер дал ход и, оставляя «Ниитаки» за кормой, встал в хвост «Чиоде», которая вместе с «Асамой» уже шла в кильватерной колонне, медленно приближаясь к русским кораблям.

– Сигнал с предложением о сдаче. – Беренс повернулся к Рудневу.

– Не отвечать. Поднять стеньговые флаги! Орудия к бою!

На стеньгах обеих мачт поползли боевые флаги.

Из-за сложного фарватера «Варяг» сбавил ход до семи узлов, продолжая держать прежний курс. «Кореец» тут же вышел из-за кормы и пошел уступами, прикрывая крейсер от японцев. Вдали хорошо просматривался остров Иодольми. Русская эскадра достигла точки открытия огня, находясь в 45 кабельтовых от места своей стоянки и в 18 кабельтовых от острова Иодольми.

* * *

– Господин адмирал, русские подняли стеньговые флаги, – старший офицер «Нанивы» показал на русский крейсер.